|
| Вт, Июл 25, 2006 08:36pm walter - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
надо бы помянуть добрым словооооом..............
............" жираф большой ему виднеееей...... "
|
|
| Вт, Июл 25, 2006 08:49pm Coleen - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
...
и не друг и не враг - а так...
|
|
| Вт, Июл 25, 2006 08:50pm Мафаня - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
Душа Человека живёт, пока о нем помнят на Земле люди:
Моя дочь здесь в Америке по просьбе учителя принесла на урок Русского - Диск В.Высоцкого и сборник его песен.
|
|
| Вт, Июл 25, 2006 08:55pm Мафаня - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
.....
Это значит - не надо за мной!
Колея эта - только моя
Выбирайтесь своей колеёй!
|
|
| Вт, Июл 25, 2006 09:11pm Dervish - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
|
|
| Вт, Июл 25, 2006 11:38pm Мойдодыр - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
- Я не люблю -
Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще -
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда - наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или - когда все время против шерсти,
Или - когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой, -
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, что слово "честь" забыто
И что в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья -
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилье и бессилье, -
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более - когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены:
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены -
Я это никогда не полюблю!
1968
|
|
| Ср, Июл 26, 2006 12:47am Carin@ - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
Интересно , а где-то можно скачать его альбомы , зашла на http://www.gomusic.ru где обычно качаю и где как правило есть всё , а там только одна его песня, жаль.
|
|
| Ср, Июл 26, 2006 05:23am daemon - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
а вот как это было 26 лет назад
Последний день жизни Владимира Высоцкого... А людям, которые были в тот день на Малой Грузинской или приезжали туда, день казался более или менее нормальным... Нормальным для состояния В.В. в такие периоды... Теперь создается впечатление, что все как будто оцепенели. Какая-то трагическая беспомощность... И какой-то трагический рок в этих последних днях.
В.Янклович: "Володя задремлет на минутку - и снова бегает по комнате... Попросил Оксану посидеть около себя при Нине Максимовне - она приехала рано утром..."
Оксана: "На следующее утро приехала мама... Я приехала или ночевала? Валера, все эти дни и ночи - как один кошмарный сон, у меня все это слилось, спеклось в один комок...
Наверное, ночевала... Каждый час Володя просыпался, ходил по квартире... Я или ходила вместе с ним, или делала теплую ванну... Уже не знаешь, что делать, чем помочь?."
В.Янклович: "Утром я уехал на работу, Оксана осталась... А меня сменила мать, она пришла... Володя все время ходил по комнате, ме-тался, стонал... Рвался куда-то... Мы поставили кресло у двери..."
Оксана: "Утром я сходила на рынок, купила клубники и немного покормила его клубникой со сливками..."
В.Янклович: "Оксана принесла ягоды. Как сейчас помню, кормила его клубникой со сливками. Была мать... Оксана никогда не оставалась при Нине Максимовне, а в тот день осталась... Вот тогда же Володя посмотрел на меня совершенно ясными глазами и сказал:
- Вот, а ты говорил, что мать ее никогда не примет...
Я говорю:
- Нет, Володя, этого не может быть..."
Оксана: "Кто-то пришел, надо было сделать чай... А Нина Максимовна говорит:
- Нет-нет... Я сама сделаю... Вы идите к Володе...
Володя ходил, стонал, кричал... И я ходила вместе с ним...
Потом я сделала теплую ванну - это снимает ломку... Его же ломало, он все время метался, он места себе не находил..."
В.Янклович: "Мы поставили кресло у двери... Приезжал Туманов, был Сева, Толя Федотов... Володя рвался, пытался выскочить на площадку... Мы ему наливали в рюмку чай, а края мазали коньяком..."
В.Янклович: "За эти дни он находил, наверное, много десятков километров... А в день накануне смерти Володя задыхался, стонал, все рвался куда-то... Практически в полубессознательном состоянии... И вдруг подходит ко мне, смотрит на меня совершенно ясными глазами и говорит:
- Ты знаешь, я, наверное, сегодня умру...
Тут я не выдержал...
- Как тебе не стыдно! Посмотри, сколько людей крутится вокруг тебя! Как тебе не стыдно бросаться такими фразами. Успокойся, приляг... Ведь у всех - силы уже на исходе...
А я, действительно, был на исходе сил. Ведь все остальные более или менее менялись, а я практически круглые сутки был с ним..."
Оксана: "Володя знал, что он умрет... У него болело сердце. Я сказала Федотову:
- Толя, у него болит сердце.
- С чего ты взяла?
- Но он же все время хватается за сердце. Я же вижу, что оно на самом деле у него болит.
- Да ладно, он такой здоровый, - еще нас с тобой переживет.
А Володя сел в кресло и говорит:
- Я сегодня умру.
- Володя, что ты всякую ерунду говоришь?!
- Да нет. Это вы всякую ерунду говорите, а я сегодня - умру.
То есть Володя все предчувствовал, все точно знал..."
В.Абдулов: "24 июля я снова прилетел. Была прекрасная погода, а я метался по Днепропетровску, пытаясь достать билет... Все-таки достаю билет в олимпийскую Москву, что было очень сложно...
Прилетел еще в первой половине дня, сразу поехал к Володе. Он нормально ходил... Ну, нормально для его состояния. Но все время хватался за сердце. Я говорю:
- Ну, Володя, уж сердце у тебя было самым крепким органом, - и ты видишь, что творится!
- Ну, хорошо... 27-го у меня последний "Гамлет", после этого сразу поедем в Одессу, - и все будет в порядке...
Там начинались съемки "Зеленого фургона" (? - В.П.), мы уже говорили, что будем снимать в любимых местах, вспоминали Санжейку...
(Вполне вероятно, что Высоцкий говорит это, чтобы сделать приятное своему другу, - он давно отказался от идеи постановки фильма... У него был билет в Париж на 29 июля. - В.П.)
Потом приезжали люди от космонавтов... Я вышел на улицу, встретил их... Сказал, что Володя плохо себя чувствует, что он сегодня не сможет..."
В это время на орбите работали космонавты Леонид Попов и Валерий Рюмин, а 24 июля произведен запуск корабля с Виктором Горбатко и вьетнамским космонавтом Фам Туаном.
В.Абдулов: "А они говорят:
- Как? Мы же договорились! Там люди ждут! Это же прямая связь с космосом и ребята на орбите ждут!
Я говорю:
- Вы поймите, Володя сам переживает по этому поводу... Он очень хотел. Но это просто невозможно!"
(На 24 июля назначен прямой сеанс связи с космосом. В.В. обещал принять участие в этом сеансе. - В.П.)
В.Янклович: "Приехали от космонавтов... Мы с Севой внизу им сказали, что Володя в больнице... Они, вроде, ушли. Но эти люди нам не поверили и через некоторое время вернулись. И поднялись на восьмой этаж. К счастью, в это время Володя не стонал... Вышла Нина Максимовна и сказала, что Володи нет дома. Тут они ушли окончательно".
Ю.Карякин: "Я откуда-то знал, что Володя в эти дни должен был петь для космонавтов, - прямая связь с космосом..."
В.Янклович: "Ну, вот... После этого сидим мы все... Я караулю у дверей, чтобы Володя не выскочил, Сева сидит на диване...
- Давайте что-то решать! Может быть, его все-таки положить в больницу?!
Я все время - к матери:
- Ну что, Нина Максимовна, будем сдавать в больницу?!
Я тогда говорил, что не надо ждать завтрашнего дня... А Володя же мне сказал:
- Не дай Бог! Не дай Бог, если ты меня отправишь в больницу. Все - между нами все кончено!
Поэтому и просили Нину Максимовну, чтобы она взяла это на себя...
И к Севе:
- А ты-то что молчишь?
Но Сева был тогда после аварии - немного заторможенный..."
После шести приезжает Федотов.
А.Федотов: "Я приехал с дежурства. Была Нина Максимовна... Я взялся за пульс - это было часов в шесть... Ну, думаю, надо "лекарство" привезти..."
В этот же день на Малую Грузинскую звонит Валерий Золотухин. Приведем запись из его дневника:
"...К телефону подошел:
- Это Дима, врач. (Вероятно, Толя. - В.П.) Вы меня не знаете. Володя спит.
- Как вы думаете, сколько он будет спать?
Тот засмеялся:
- Думаю, что целый день.
- Передайте ему, как он проснется, текст телефонограммы следующего примерно содержания: Геннадий Полока и Валерий Золотухин просят его очень вспомнить молодость и, как встарь: под единое знамя соединиться в общей работе.
- Хорошо, я ему это обязательно передам.
Так вот: эскулап ошибся. Володя не проснулся, а в 4 часа утра заснул навеки... обширный инфаркт... атеросклероз... аорты сердечной... и т.д."
Оксана: "Меня больше всего поражало и обижало - никто не оставался! Приехали, посидели, поели, попили чайку - и пошли домой. И все прекрасно! Никому не хотелось сидеть с Володей и не спать ночами... Все устали от этого, - ведь у всех были свои проблемы, своя жизнь..."
В.Янклович: "Внизу, ниже этажом, жил профессор Мазо - уролог, хирург. На следующий день ему предстояла операция. От него звонили несколько раз. Это было вечером..."
Оксана: "Главное было - чтобы Володя не кричал... Люди уже осатанели от этого... А операция? Могло и не быть у Мазо никакой операции... Все замечательно, когда Володя здоровый, можно пригласить его в гости...
- Вот. Сам Высоцкий...
А когда Володя умирает?
- Или пусть замолчит, или увези его к себе!
Они же постоянно звонили: то шубу зальют им, то еще что...
- Прекратите орать! Дайте нам выспаться! Ты что, ничего не можешь сделать?"
В.Янклович: "И вот тут был звонок от Мазо... И Федотов хотел привязать ему ноги простынями, чтобы он не рвался и не бился головой... Мы его перенесли в большую комнату на маленькой тахте... Федотов его наколол... Позвонила жена Мазо:
- Валерий Павлович, я вас очень прошу... У мужа завтра операция..."
Оксана: "От него все действительно устали... Они взяли и привязали его простынями... Ну как привязали... Прибинтовали простынями к этой узкой тахте, чтобы он не рвался. То есть простыни обвязали вокруг кровати. Потом сели на кухне, выпили по рюмочке, вздохнули грустно. И когда все ушли, бутылка осталась на кухне - недопитая.
Я сижу, плачу над ним. Володя успокоился, я его развязываю... И вдруг он открывает глаза - абсолютно нормальные, ясные...
- Оксана, да не плачь ты. Пошли они все...
А потом:
- Вот я умру, что ты будешь тогда делать?
- Я тогда тоже умру...
- Ну тогда - ладно... Тогда - хорошо..."
После этого, а может быть, чуть раньше, Федотов уезжает: "Я поехал на Бауманскую - к своей знакомой... Пробыл там часа два, а потом вернулся на своей тачке..."
В.Абдулов: "После репетиции я поехал на Варшавку. Позвонил на Малую Грузинскую примерно в час ночи... Валера сказал:
- Володя успокоился, я сейчас поеду домой.
Я говорю:
- Хорошо. Я вот по этому телефону - звони в любой момент".
Б.Серуш: "В этот день Володя позвонил мне...
А вечером канадский посол, который пробыл в Союзе 14 лет, давал у себя дома прощальный прием. И мы с женой поехали к Белорусскому вокзалу купить цветы. Проезжаем мимо Володиного дома, машина стоит. Я говорю:
- Наталья, Володя звонил сегодня, надо к нему заехать, он плохо себя чувствует...
Прием закончился очень поздно, примерно в час ночи. А на улице была такая духотища! Той ночью было очень и очень душно... И моя жена говорит:
- Не могу - мне плохо. Лучше ты к Володе завтра заедешь, а сейчас поедем на дачу.
А на даче не работал телефон".
В.Янклович: "Я уехал домой во втором часу ночи... Мне надо было отдохнуть, привести себя в порядок, - у меня уже сил не было... Все это длилось почти неделю... Я все время ждал Федотова...
Перед отъездом мы с Федотовым перенесли Володю из кабинета в гостиную, поставили тахту перед телевизором..."
Приезжает А.Федотов: "Валера уехал... А Володя как всегда: "А-а... О-о..." Ладно, думаю, может, перебесится... Но ночь у него была очень хреновая - надо было взять и увезти в больницу... Почти всю ночь не спал... Потом он попросил водочки, я, честно говоря, тоже с ним засадил... Рюмочку. Но я же измотанный, уставший - слабость... Час, два... Володя все маялся..."
В.Нисанов: "Примерно в два часа ночи мне позвонил Федотов:
- Принеси немного шампанского. Володе нужно.
Я принес шампанское и ушел спать".
Оксана: "Не знаю почему, но Толя Володину кровать, на которой его и прибинтовали - нет, я уже все развязала... Эту кровать он перенес из маленькой комнаты в большую. Один перенес, и Володю перенес туда - и положил туда... По-видимому, он что-то такое успокоительное колол... Или дал выпить? Я не знаю, но Володя все время стонал... Все время какие-то звуки. А тут очень быстро прекратились всякие звуки... А перед этим у него было абсолютно ясное сознание. Он говорит:
- Ну чего ты плачешь? Не плачь, все будет нормально...
- Володя, я пойду посплю!
- Ну иди поспи...
А перед этим Толя говорит:
- Я сегодня останусь, ты сегодня отдохни.
А я же все эти ночи не спала! И какие это были ночи! То я с балкона его вытаскивала - сейчас он бросится... То в туалет водила, то в ванную... То бегала к таксистам шампанское покупать, если ему нужно было...
И вот я пошла спать, говорю Толе:
- Толя, ты не будешь спать?
- Я посижу, ты иди поспи...
(По всей видимости, последние слова Высоцкого были обращены к Оксане: "Иди поcпи..." - В.П.)
И я пошла... А тут прекратились всякие звуки - поэтому я и заснула. Потому что мертвая тишина! Ну, думаю, - Володя заснул, и я могу поспать..."
А.Федотов: "Час, два, три... Володя все маялся. Я уснул, может быть, часа в три... Прилег и, видимо, уснул... Где-то с трех до половины пятого, - в этом промежутке умер... Меня как будто подбросило... Руки еще теплые, пульса нет, зрачки не реагируют... Во сне - инфаркт... Судя по клинике - инфаркт..."
С А.П.Федотовым было несколько разговоров о последних часах Высоцкого. Приведем еще один его рассказ:
"Я сделал укол снотворного... Час, два... Володя все маялся... Потом затих. Ну, думаю, уснул... Он уснул на маленькой тахте, которая тогда стояла в большой комнате...
А я был со смены - уставший, измотанный. Прилег и уснул - наверное, часа в три.
Проснулся от какой-то зловещей тишины - как будто меня кто-то дернул. И к Володе! Зрачки расширены, реакции на свет нет. Я давай дышать (делать искусственное дыхание "рот в рот". - В.П.), а губы уже холодные... Поздно".
Оксана: "И вот я пошла спать. Легла... И как мне показалось - прошло одно мгновение! Как бывает, когда глаза закрыл, сразу заснул, а тебя тут же разбудили. Вот такое состояние... Но, наверное, прошло часа два или час... Ну очень мало времени, потому что я ушла спать часа в два... Я заснула, потому что наступила мертвая тишина...
Мне кажется, что как только я заснула, влетел Толя:
- Оксана! Володя умер!
Я ничего не понимаю, вскакиваю и бегу туда, вижу - лежит Володя.
- Толя! Давай делать искусственное дыхание!
- Все! Ему уже поздно!
То есть он дал ему это лекарство - и заснул! И здесь, на диване в большой комнате и уснул. А когда проснулся - увидел, что Володя уже мертвый. Значит, минут сорок прошло.
А может быть, все это было и не так - это я сейчас анализирую...
Так... Когда я ушла, Володя еще не спал, он мне сам сказал:
- Пойди отдохни...
Толя тут же перенес кровать из кабинета, маленькая кровать такая - тахта. Он ее поставил в большой комнате, перевел Володю. Он поставил ее от телевизора - ногами к двери. А сам лег на диван. Уснул. И, видимо, Володя быстро умер...
И когда я влетела в комнату, я взяла Володю за руку. А когда я отняла свою руку, остались отпечатки моих пальцев. То есть на его руке остался след. Он уже не был теплый, он был холодный! Все! Уже покойник!
И у него были открыты глаза! То есть Володя не спал, когда умер. Значит, он умер не во сне... Вот так...
Конечно, Володя умер от скопления всего - тут масса причин... А то, что Толя дал это лекарство, - может быть, только толчок..."
Приведем еще один - более поздний рассказ Оксаны Афанасьевой о последних часах Высоцкого: "Вот что я вспомнила! Ведь наш последний разговор был в кабинете! Володя остался лежать там, на этой маленькой кровати...
- Ну как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Ты иди поспи.
А почему Володя оказался в большой комнате? Может быть, он его раньше перенес? (Об этом же говорит и В.П.Янклович.)
В столовой оставалась недопитая бутылка водки... А в большой комнате она стояла уже пустая. Толя ее допил. И может быть, он хотел посмотреть телевизор? А может быть, в шоке - после смерти перенес его туда... Но зачем? Он же ко мне не сразу прибежал...
- Толя, надо делать искусственное дыхание!
- Поздно! Я уже пробовал. Я уже пытался все сделать.
Володя был уже холодный. И даже чувствовался легкий сладковатый запах. Значит, прошло часа полтора-два".
А.Федотов: "Судя по клинике, был острый инфаркт миокарда... Я - будить Оксану! Сам растерялся, конечно. А она - в истерику! Раза три в обморок падала. Я совладал с собой - по щекам ее... Водой отливал... Я понимал, что лишних людей тут не должно быть:
- Ну-ка, давай - собирайся быстренько!
Отправил ее..."
Оксана: "Толя все это выдумал. Я никуда не уезжала, я осталась. Толя ведь - истерик. Я была собрана как никогда. Он ничего не мог делать. Я позвонила Боровским..."
А.Федотов: "Тут же я позвонил Янкловичу, Туманову... Вызвал ментов, чтобы не было слухов... Есть протокол - "ненасильственная смерть"... Пока Вадим и Валера ехали, пришли менты... Когда? Я кинулся к Володе в полпятого... Пока обзванивал... Еще вызвал "скорую" - для очистки совести... Да... Бросился я к нему, к Высоцкому... А он - труп! Что делать?..
Я до сих пор себе не прощу... Валера передал его мне с рук на руки... А надо было... Во-первых, надо было его забрать в больницу - 23-го... А днем надо было сесть на машину и ехать за наркотиками... Заснул я, наверное, на час, задремал...
Смог ли бы я ему помочь? Трудно сказать, но я бы постарался сделать все. До сих пор не могу себе простить, что заснул тогда. Прозевал, наверное, минут сорок".
В.Янклович: "Толя потом этим так мучился... Он же попробовал на себе - сам стал употреблять наркотики, чтобы найти выход. Однажды прибежал ко мне такой радостный:
- Все! Я нашел способ! Теперь бы я его спас!
Но и он не смог победить эту болезнь, - от нее и умер".
В.Баранчиков: "Толя настолько Володю любил, что шел до конца. Вы знаете, что значит списать пустую ампулу, да еще в Олимпиаду?! А Федотов доставал любыми путями.
И никому не доверял Володю. Ну, может быть, его методы не сходились с методикой других специалистов, да и в этом деле он был не очень опытным доктором. И поймите, тогда от наркомании еще никто не излечивался".
О.Емельяненко, знакомый Высоцкого: "Толя Федотов пил беспробудно - и на похоронах, и на девять дней, и на сорок. Он считал себя виновным в смерти Володи: вроде бы как заснул... Ведь Володя настолько верил в него, настолько это демонстрировал и говорил всем, что Толя его личный врач.
Никто из ребят не считал его виновным, нет, Боже упаси...
О.Филатов: "Ну что, Толя Федотов... Зpя он себя так казнил. Володя сам себя износил: и свой оpганизм, и свой мозг...
Хотя если у меня на опеpационном столе умиpает совеpшенно безнадежный больной, тоже возникает чувство вины. Думаешь, может быть, надо было сделать не так, а по-дpугому... Вобщем, такое "самобичевание вpача..."
(Перед самым выходом этой книги работник аппарата Министерства внутренних дел России сообщил, что в августе-октябре 1980 года проводилось предварительное расследование "О неумышленном убийстве Высоцкого", причем выдвигалась совершенно другая версия его смерти. - В.П.)
Итак, время смерти Высоцкого, скорее всего, 3 часа 30 минут или может быть, 3 часа 40 минут, а не 4 часа или 4 часа 20 минут, как принято считать сейчас.
В.Янклович: "Я приехал домой, отключил телефон... У меня уже сил не было - все это длилось уже почти неделю. Но вдруг меня как будто дернули - я вскочил и включил телефон. И сразу же раздался звонок! Звонил Толя Федотов:
- Валера, срочно приезжай! Володя умер!"
Оксана: "Все стали приезжать... Когда Володя умер, у меня еще неделю вот здесь, на руках, были синяки. Он все время держал меня за руку".
В.Туманов: "Без двадцати четыре звонит Федотов:
- Вадим! Володя умер!
Федотов спас его в Бухаре, а в ту ночь мог бы и не спать... Потом, ты знаешь, он был уставший, со смены..."
В.Янклович: "Я в шоке выскочил из дома, сразу же поймал такси.
- В Склифосовского!
Побежал в реанимацию, испуганный таксист за мной! Меня било как в лихорадке, там мне сделали какой-то укол... Врачи сказали:
- Мы едем за тобой!"
Владимир Коган - фельдшер реанимобиля, работник института Склифосовского: "А ночью - часа в четыре утра - прямо к нам прибежал Валерий Янклович:
- Володе плохо!
А мы же на государственной службе - надо оформлять наряды, все эти бумаги, - но здесь мы сразу же выскочили, сели в машину... Пpиехали на Малую Грузинскую вместе с Рюриком Кокубавой..."
Первым приезжает В.Туманов, Федотов ему говорит:
- Вот, понимаешь, Вадим, я заснул... Проснулся, а он - мертвый".
В.Янклович: "Входим в дом - я приехал на такси, врачи - на реанимационной машине... Там уже Вадим Туманов с сыном..."
В.Нисанов: "Проснулся от звонка в дверь. Это был Валерий Павлович Янклович:
- Валера! Володя умер.
Я быстро оделся, спустился вниз. Володя лежал в большой комнате на кушетке. Уже совершенно холодный... В квартире был милиционер - начальник паспортного стола нашего отделения милиции..."
В.Коган: "Володя лежал в большой комнате, уже мертвый. Там была еще одна реанимационная бригада - ее вызвали из дома... Валера сел рядом с ним, прямо на пол, схватился за голову...
В квартире было довольно много людей, - я не знал никого, кроме Янкловича и Абдулова. Нет, был еще Вадим Иванович Туманов, но его я узнал потом. Была там еще одна девушка, как мне сказали потом, - Оксана. Все были какие-то испуганные".
В.Абдулов: "На рассвете меня разбудил звонок матери:
- Сева, срочно к Володе! Там что-то страшное.
Я выскочил к машине - был очень яркий солнечный рассвет, - помчался к Володе. Я приехал на Малую Грузинскую - абсолютно пустая улица - и две реанимационные машины. Из подъезда уже выходили врачи:
- Сева - все!
Это было между пятью и шестью утра".
В.Коган: "Мы подошли к Володе: все было ясно - мертв. Ну, горе, что тут говорить... Мы пробыли в квартире минут пятнадцать. Да, и все они там были поддатые... Это было видно совершенно точно. А когда мы подъехали, на улице уже стоял милиционер..."
В.П.: "А причина смерти?"
В.Коган: "Ох... Это уже потом у нас пошли всякие домыслы - стали думать: как и почему это могло случиться... А тогда - на первый взгляд - это была скоропостижная смерть. Ничего такого ярко выраженного не было. Никаких следов насилия или чего-то там еще не было. Обыкновенный умерший человек. Он лежал, как будто спал. Руки были вытянуты вдоль туловища, абсолютно белые руки".
В.Янклович: "...а у меня все время мысль: будет обыск, будет обыск... В кабинете был такой плафон, - Володя туда прятал пустые ампулы... Я говорю:
- Давайте их уберем!
К этому времени я уже пришел в себя... И (до приезда милиции) мы выгребли из люстры пустые ампулы..."
В.Янклович: "Состояние у всех лихорадочное... Никто не знает, как себя вести, что делать... Я говорю:
- Ребята, надо прежде всего позвонить в милицию. Это же - Высоцкий..."
(А Федотов утверждал, что это он вызвал милицию гораздо раньше и что был составлен протокол о "ненасильственной смерти". - В.П.)
В.Янклович: "Володя умер в большой комнате, мы перенесли его в маленькую..."
А.Штурмин: "Когда я приехал - около семи утра, - Володя лежал уже в маленькой комнате... Накрытый простыней... Я только посмотрел ему в лицо...
В этот день Володя должен был приехать в Олимпийскую деревню... Мы договорились, что он в 12 часов подъедет вместе с Янкловичем. Еще раньше я завез Володе оформленный пропуск, нарисовал план - обозначил место, где мы должны были встретиться".
В.Янклович: "Стали обсуждать, кто будет звонить матери, отцу, Марине... Я сказал, что отцу еще могу позвонить, но матери - нет... Туманов позвонил матери, а я - отцу. Кто будет звонить Марине? - Сева... Сева позвонил... Как только телефонистки узнали о смерти Высоцкого, весть быстро распространилась по Москве..."
Оксана: "Я ведь еще и маму встречала - никто не захотел. Она вышла из такси, я подошла к ней:
- Что, Володя?!
- Да, Нина Максимовна.
И она стала оседать, падать... Мы подхватили ее под руки.
А на похоронах она даже не посмотрела в мою сторону".
Марина Влади: "В 4 часа утра 25 июля я просыпаюсь в поту, зажигаю свет, сажусь на кровати. На подушке - красный след, я раздавила огромного комара. Я не отрываясь смотрю на подушку - меня словно заколдовало это яркое пятно. Проходит довольно много времени, и, когда звонит телефон, я знаю, что услышу не твой голос. "Володя умер".
Ревекка Шемякина: "В ту ночь я спала у телефона... Моя Дора (дочь Ревекки и Михаила Шемякиных) накануне попала в полицию. Просто так - взяли панков, и Дора попала за компанию. Ну, я, конечно, перенервничала, лежала у телефона, ждала звонка... И вдруг очень рано, часов в семь утра, - звонок! Я вскочила - Миши не было в Париже, - взяла трубку. И вдруг голос Марины:
- Ривочка, Володя умер...
Она это сказала, я выронила трубку... Марина сразу приехала..."
В.Янклович: "Марине сразу дали визу, она прилетела вечером..."
В.Абдулов: "Что меня спасло от помешательства - надо было много чего делать... Я быстро дозвонился Марине... В театр и по всем этим делам звонил Валера..."
Но Любимов уже знает о смерти Высоцкого... Оксана позвонила - еще ночью - Боровскому. Боровский сразу же сообщил Любимову.
В.Абдулов: "Потом я взял Володину телефонную книгу и выписал номеров двадцать... Не только друзей, но и людей, которые могли помочь. Я позвонил космонавтам, одному из первых - Иосифу Кобзону, Вайнерам... Нужно было срочно сделать два дела - место на кладбище и некролог..."
В.Янклович: "Уже пришла милиция... Часов в восемь-девять... Надо было сделать свидетельство о смерти... Кто мог сделать? Конечно, Федотов... Но нужен паспорт, советский паспорт, а у Володи - заграничный... Годяев поехал в ОВИР - обменять паспорт, Федотов - за свидетельством..."
В.Шехтман: "Федотов сразу рванул в поликлинику... У Толи было сложное положение... Володя перед этим попросил его помочь Нейгаузу, а Нейгауз умер на руках у Федотова...
А как получилось? У Нейгауза была подруга-француженка, они с Володей летели вместе из Парижа. И Володя говорит, что вот у меня есть такой врач Толя. Так Федотов попал к Нейгаузу...
Я потом разговаривал с этой француженкой (Бриджит Анжерер. - В.П.) - она не знала, что я знаю Толю...
- Он такой безалаберный, этот Толя... "А-а, ерунда... Сейчас сделаем укольчик!"
Толя действительно такой... А Нейгауз - умер".
В.Янклович: "Федотов мог делать ошибки и, наверное, их делал. Но он, повторяю, все брал на себя. "Все будет хорошо, все будет нормально!"
Он стольких людей вытащил".
О.Филатов: "Методики, котоpыми Толя выводил Высоцкого из тяжелых состояний, насколько мне известно, были достаточно pискованными. Но Анатолий был очень квалифициpованным специалистом, он делал все что мог".
А.Федотов: "Я ездил в поликлинику... Мы это проделали гениально... Я говорю, что наблюдал... Что кандидат наук... Она - раз! И подписала...
Свидетельство о смерти... Мы там написали... "Смерть наступила во сне... В результате абстинентного синдрома и острой сердечной недостаточности... Склероз венечных сосудов сердца..."
Как без вскрытия? Я же долго лечил его... Наблюдал агонию... А было бы вскрытие, - увидели бы следы уколов...
А в карточке я написал: "Страдал хроническим алкоголизмом... Развилась миокардиодистрофия". Да, когда я оформлял свидетельство о смерти, заметил, что в карточке всего одна запись - один раз обращался в поликлинику... Флегмона - подкожное заражение... Запись сделана примерно за месяц до смерти".
ВРАЧЕБНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ
По книге ЗАГСа, запись N 2239.
1. Место смерти (область, край, республика) - РСФСР
Район - Краснопресненский, город - Москва.
Смерть последовала в стационаре, дома, в другом месте (подчеркнуть) - дома.
Где: ул. М.Грузинская, 28, кв.30.
2. Место постоянного жительства умершего:
(для приезжих - область, край, республика) - РСФСР, район - Краснопресненский, город - Москва.
3. Фамилия, имя, отчество умершего:
Высоцкий Владимир Семенович.
4. Пол: мужской, женский (подчеркнуть) - мужской.
5. Дата рождения: год - 1938, месяц - январь, число - 25.
6. Смерть произошла от заболевания, несчастного случая на производстве, убийства, самоубийства, род смерти не установлен (подчеркнуть) - заболевания.
7. Причина смерти (заболевание или осложнение основного заболевания) - а) острая сердечно-сосудистая недостаточность.
8. Заболевание, вызвавшее или обусловившее непосредственную причину смерти: - б) атеросклероз венечных артерий сердца.
9. Причина смерти установлена: врачом, установившим смерть; врачом, лечившим умершего; судебно-медицинским экспертом; врачом-хирургом; патологоанатомом (подчеркнуть) - врачом, установившим смерть.
10. Врачебное свидетельство выдано:
а) наименование медицинского учреждения: поликлиника N 174.
б) Ф.И.О. врача, выдавшего свидетельство о смерти: тер. Ильиных.
11. Врачебное свидетельство проверено в ЗАГСе 31 июля 1980г.
Л.Сульповар: "Двадцать пятого мне позвонили: Володя умер! Я поехал не сразу - занимался делами с патологоанатомами... На Малую Грузинскую выехал наш реанимобиль. Врач - Кокубава, фельдшер - Володя Коган. Когда я приехал - народу было много..."
С.Щербаков: "Ведь этот диагноз - якобы инфаркт миокарда - он всех устроил. Все с радостью за него ухватились. А ведь все это делается очень просто: берется одна кардиограмма... Я могу вам показать с десяток кардиограмм с инфарктом... Все дело в том, чтобы убрать предыдущие, - тогда не с чем сравнивать. О том, что подсунули кардиограмму, мне говорили Годяев, Сульповар и еще кто-то из фельдшеров наших...
А 25-го я прихожу на работу, а мне говорят фельдшера:
- Станислав Алексеевич, Высоцкий умер.
Я разозлился страшно. Ведь почему мы с Леней взорвались 23-го? Это была кома! Медикаментозная кома.
И если 25-го был аналог ситуации 23-го - а судя по всему, аналог был полный, - Высоцкий умер от асфиксии. Запал язык, и он просто не смог дышать. Ведь он был полностью релаксирован - расслаблен - за счет больших доз седативных препаратов... А ведь Федотов его "лечил" этим методом не день и не два - по крайней мере, две недели..."
Л.Сульповар: "В общем, напоили его хлоралгидратом, он, вроде, и уснул. Но, понимаете, есть такое понятие - врачебная этика: я ничего не могу утверждать окончательно, у меня могут быть только соображения по этому поводу. А являются ли эти соображения абсолютно достоверными в данной ситуации, сказать очень сложно...
А по идее, там может быть сочетание причин. И отравление хлоралгидратом - самое банальное. Ведь его давали пить! - неизвестно сколько и неизвестно с чем... Но скорее всего - это сугубо мое мнение, - Высоцкий умер в результате западения языка и асфиксии".
Б.А.Медведев: "Судя по всему, организм был полностью расслаблен за счет большого количества седативных препаратов. В такие моменты может произойти и западение языка, и смерть наступает от удушья. Таких больных, разумеется, надо наблюдать..."
В.Янклович: "Приехали родители... Часов в десять приехали Любимов с Боровским..."
Ю.П.Любимов: "25 июля в пять часов утра мне позвонил Давид Боровский и сказал, что Володя умер..."
В.Янклович: "Неожиданно дежурный по городу - генерал милиции - присылает людей и требует везти тело на вскрытие. И тут надо отдать должное Семену Владимировичу - он действовал решительно. Категорически запретил вскрытие. А было бы вскрытие, может быть, обнаружили бы побочные явления, узнали бы о болезни... Последовала бы отмена диагноза..."
Л.Сульповар: "Вскрытия не было... Ну, это целая эпопея... Этим я и занимался в институте... У нас работает патологоанатом академик Пермяков. Он очень хорошо относился к Володе, и удалось договориться, что вскрытия не будет. А там уже приехали забирать..."
В.Шехтман: "Зашли двое...
- Где тут? Мы за трупом приехали... В морг...
Я посмотрел вниз, - стоял крытый УАЗ. По-моему, этих мужиков выгнал Семен Владимирович..."
По свидетельству В.И.Туманова, С.В.Высоцкий настоял на том, чтобы вскрытия не было...
Л.Сульповар: "Да, в общем, все сразу не хотели вскрытия... Ведь что означало вскрытие в той ситуации? Во-первых, судебно-медицинская экспертиза. Вскрывается и описывается каждый кусочек тканей. А значит, были бы отмечены и уколы, и рубцовые изменения. Все это сразу же стало бы известным - начались бы никому не нужные разговоры о наркомании.
Вот почему я позвонил Пермякову и попросил его отменить вскрытие. Вначале говорили, что это невозможно, но Пермяков сумел настоять. Он знал и ценил Володю".
(По сведениям, полученным от уже упоминавшегося pаботника аппаpата МВД России, в последние годы и в КГБ, и в МВД было известно, что Высоцкий употpебляет наpкотики. - В.П.)
С.Щербаков: "Да, вскрытия не было... Но оно могло и не установить точной причины... Кстати, утром 25-го я думал, что Высоцкого привезут на вскрытие в Склиф. И совершенно озверевший, я позвонил своим судмедэкспертам (хотя, конечно, этого делать не следовало)... И говорю Инессе Васильевне Вороновой:
- Сейчас привезут Высоцкого - посмотрите, чтобы кровь взяли на все яды...
Но Высоцкого не привезли".
|
|
| Ср, Июл 26, 2006 05:24am daemon - 7006 d back | ↑↓ |
|---|
Не только С.Щербаков думал, что тело В.Высоцкого привезут в Склиф. Вспоминает еще один участник компании Кочаряна - каскадер Олег Савосин:
"Поздно вечером 25-го мне позвонил Аркадий Свидерский и сказал, что умер Володя...
- Олег, назавтра часов в семь я тебе позвоню, поедем забирать его из Склифосовского".
Оксана: "Вскрытия не было... Я думаю, что друзья и убедили отца, чтобы не делать вскрытия. Хотя, я думаю, что ни для кого не было секретом, что Володя был наркоман...
Знаете, Валера, все эти тайны... Конечно, Высоцкий был гениальный человек. Но Володя ведь не мог быть информирован по всем вопросам как специалист-профессионал. Многие представления были у него от своих друзей...
Вот, например, он хотел излечиться от наркомании, - а это никак нельзя было сделать официально. Но, по-моему, это чушь. Наверняка, все это можно было сделать каким-то нормальным путем. Можно было найти какие-то возможности..."
Л.Сульповар: "Не думаю, что после вскрытия было бы заведено дело... На хлоралгидрат анализов не брали... Да и хлоралгидрат - наверное, только одна из причин смерти".
В.Янклович: "Леня Сульповар прислал людей, они спустили кровь... Сделали заморозку тела".
В.Шехтман: "Леня Сульповар привез бригаду - замораживать тело. Я даже зашел туда - это было в маленькой комнате. Уже немного вспух живот... Они сделали вскрытие, закачали какую-то жидкость..."
Л.Сульповар: "Обычно это называют "заморозкой тела", а на самом деле формалином заливают сосуды... Точнее, это можно назвать "бальзамированием".
Л.Сульповар: "Народу было много... Помню, что пришла племянница Гиси Моисеевны - помните, "Баллада о детстве"?"
В.Янклович: "Звонок в дверь. Открываю - незнакомая женщина...
- Я - племянница Гиси Моисеевны...
Народу уже много, начинаем обсуждать похороны... Где? Возникает вариант Новодевичьего..."
Л.Сульповар: "Я присутствовал при обсуждении - где хоронить. Отец настаивал:
- Только на Новодевичьем!
И все это было настолько серьезно, что начали это дело пробивать".
Ю.Любимов: "Вопрос о похоронах решался на самом высоком уровне".
В.Янклович: "Любимов звонит в Моссовет. Ему отвечают:
- Какое там Новодевичье?! Там уже не всех маршалов хоронят".
Л.Сульповар: "Пытались связаться с Галиной Брежневой, но она была где-то в Крыму. Второй вариант тоже не получился: через Яноша Кадара хотели выйти на Андропова..."
Д.Чижков в своей книге "Отражения" пишет о том, что Андропов каким-то образом помог в организации похорон Высоцкого... (Организовал заслоны и приказал прекратить доступ в театр в два часа. - В.П.) Ю.Андропов - тогда был председателем КГБ СССР.
В.Янклович: "На каком же кладбище хоронить? Родители говорят, что на Ваганьковском похоронен дядя Володи - Алексей Владимирович. Володя его очень любил".
25 июля. 10.28. Агентство Франс Пресс из Москвы.
"Советский актер и певец Владимир Высоцкий, муж французской актрисы Марины Влади, умер в пятницу от инфаркта. Владимир Высоцкий был знаменит в Советском Союзе как ролями на Таганке, московском авангардистском театре, так и своими песнями. Некоторые из них были очень критичными по отношению к режиму... Марина Влади должна прибыть сегодня в Москву. Похороны состоятся в будущий понедельник".
А в СССР первое сообщение о смерти Владимира Высоцкого появилось в "Вечерней Москве". Второе - и последнее - в "Советской культуре": все остальные средства массовой информации - газеты, радио и телевидение - хранили полное молчание. Но о смерти Высоцкого уже знала вся Москва, вскоре узнала и вся страна... Вечером заработали "вражеские радиоголоса". За "бугром" успели сделать целые передачи, посвященные памяти Высоцкого.
Оксана: "Мы сидим в кабинете... И папа, отбирая книги иностранных издательств, которые он возьмет с собой, говорит мне:
- Оксана, я думаю, вам не стоит приходить на кладбище...
- Почему же, Семен Владимирович?
- Ну, вы, наверное, будете бросаться в могилу?
- Знаете, Семен Владимирович, я в ваших советах не нуждаюсь. Я сама решу, приходить мне на кладбище или нет...
А потом я ушла из дома, потому что там было отвратительно... Я так быстро ушла, что даже оставила сумку с документами. Позвонила Боровскому:
- Давид, возьми мою сумку... А еще - я тебя очень прошу - там в бюро лежат два кольца. Это единственное, что я хочу взять. Для меня это дорого, для меня это - память. Попроси, чтобы Валера (Янклович. - В.П.) их нашел.
Эти два кольца никто не нашел, хотя накануне они там лежали".
В.Янклович: "В конце концов, примерно к 12 часам мы получаем свидетельство о смерти... И милиция дает разрешение на похороны".
Ю.Любимов: "Вначале был возмутительный приказ, на что я ответил, что выполнять его не буду, - Владимира будут хоронить его друзья. Я ответил жестко: "Вы же его травили!" Потом они проконсультировались и решили в этом вопросе уступить".
Вероятно, вначале (интересно, кто этим занимался?) настаивали на "закрытых" домашних похоронах...
В.Янклович: "Любимов пришел часов в десять утра. Первый вопрос: где и как хоронить...
А через некоторое время он отозвал меня и сказал:
- Валера, я тебя очень прошу, - надо сразу же заняться архивом. Ты даже не представляешь, как это важно.
- Юрий Петрович, а что надо сделать?
- Надо собрать весь архив и спрятать его.
И вот - Володи уже нет, еще ничего не ясно, а мы с Севой в чемоданах перетаскиваем все бумаги в кабинет. И по указанию Любимова запираем его на ключ".
А.Макаров: "Мне позвонили утром, часов в двенадцать я был на Малой Грузинской... Я был там все время, пока не прилетела Марина. Приходилось как-то регулировать этот громадный поток людей... Вскрытия не было, потому что все было ясно: какое сердце способно выдерживать такие перегрузки?! А как было получено свидетельство о смерти, я не знаю - честно говоря, это меня не касалось. Я много был с Володей эти дни и никаких следов веревок на руках не видел. Какая чушь - все эти разговоры о веревках..."
В.Янклович: "Кобзон с Севой едут в Моссовет - пробивать Ваганьковское..."
В.Абдулов: "Это было так... Я позвонил Кобзону:
- Иосиф, прости ради Бога, за страшную весть: Володя умер. Нужен некролог.
Он говорит:
- Я поеду в ЦК - буду звонить оттуда.
Он позвонил - добился некролога в "Вечерке" и в "Культуре". И попросил, чтобы я подъехал к телеграфу, чтобы вместе зайти в Моссовет. Я подъехал к телеграфу, и, пока ждал Иосифа, подходили знакомые и незнакомые люди и спрашивали:
- Это правда?
Потом мы пошли в Моссовет и выбили разрешение на Ваганьковское. Мне кажется, это было около двенадцати часов дня.
Поехали на Ваганьковское, спросили: где директор кладбища? Зашли, нам навстречу поднялся молодой приятный человек, который сказал:
- Я вас ждал...
Пошел и показал нам это место. Сразу же привел именно на это место - прямо у входа. Я говорю:
- Знаете, чтобы сердце было абсолютно спокойно, покажите все, что возможно...
Мы втроем осмотрели все свободные места, - но все это не шло ни в какое сравнение... Мы вернулись, он сказал, что можно прирезать еще немного земли.... А потом Иосиф достал пачку денег и пытался ее вручить... Этот человек от денег просто отпрыгнул:
- Да вы что?! Я же его любил!
Это абсолютно точно".
Дело в том, что было много "версий в виде сплетен" о том, как было получено это место на Ваганьковском... Еще одна - отдельная история о "могиле майора Петрова", которую якобы затоптали невежественные поклонники Высоцкого. Об этом - в будущей книге "Владимир Высоцкий. Посмертная судьба".
В.Янклович: "Разрешение хоронить на Ваганьковском получено. Они (Кобзон и Абдулов. - В.П.) сразу же поехали туда: выбирать место, договариваться о могиле... К двум часам Кобзон и Сева вернулись и сказали, что место хорошее и все в порядке.
Петрович уезжает в театр готовиться к похоронам..."
Примерно к двенадцати часам дня в доме сделано практически все, что возможно. Как утверждает Нисанов, в это время он сделал снимок: у тела Высоцкого - Абдулов, Туманов, Янклович, Годяев (очень известная фотография)...
В.Туманов: "В тот день мне пришлось отвечать на сотни телефонных звонков в квартире Высоцкого. Запомнился звонок космонавта Гречко:
- Могу ли я чем-нибудь помочь? Все же запишите мой телефон".
Театр на Таганке... Заведующая кадрами Е.И.Авалдуева: "Рано утром мне домой позвонил знакомый с телефонной станции:
- Звонили Марине Влади в Париж. Сегодня ночью умер Высоцкий".
А.Демидова: "Приезжаю в театр к 10 часам на репетицию. Бегу, как всегда опаздывая. У дверей со слезами на глазах Алеша Порай-Кошиц - заведующий постановочной частью.
"Не спеши". - "Почему?" - "Володя умер". - "Какой Володя?" - "Высоцкий. В четыре часа утра".
В.Золотухин: "В кассе театра мне сообщили, что умер Володя Высоцкий. Бейдерман некролог пишет". (С.Я.Бейдерман - художник-декоратор. - В.П.)
Е.Габец - актриса Театра на Таганке: "Утром я иду у приемной Верховного Совета. Олимпиада - милиция в белом, с рациями... Вдруг прямо у тротуара останавливается машина, стало плохо водителю... Подходит милиционер...
- В чем дело, товарищ?
- Плохо с сердцем... умер Высоцкий...
Он передал по рации. Первый, второй, третий... - до гостиницы "Москва" - все милиционеры снимали фуражки. Это была потрясающая сцена..."
А.Демидова: "Репетицию отменили. Сидим на ящиках за кулисами. Остроты утраты не чувствуется. Отупение. Рядом стрекочет электрическая швейная машинка - шьют черные тряпки, чтобы занавесить большие зеркала в фойе..."
В.Золотухин: "Каждый, вспоминая свои последние встречи с умершим, обязательно вспомнит нечто предвещающее и только ему открывшееся: один его глаза остановившиеся вспоминает, и не был ли он косоват от природы, другой - его ледяные пальцы, кровь не проталкивается, не циркулирует, третий - что он говорил, что "так плохо, так плохо...просто конец..." и т.д".
По-разному узнают о смерти Высоцкого друзья и знакомые... Николай Тамразов звонит от зубного врача: "Я позвонил. Слышу незнакомый голос:
- Валера - это ты?
- Нет, это Любимов.
- Юрий Петрович, это правда?
- К сожалению, правда".
Б.Серуш: "Шла Олимпиада, и утром я поехал смотреть прыжки в воду - обещал одной своей знакомой... Хотел заехать - снова проезжаю мимо Володиного дома... Машины во дворе нет, - ну, думаю, все в порядке - уехал.
Приезжаю в офис, который был в гостинице "Украина", секретарша говорит:
- Вам звонили от Высоцкого, просили срочно заехать к нему домой.
А телефон у меня на даче не работал... И я поехал к Володе. Меня встретил Янклович... Валера провел меня в спальню. Там лежал мертвый Володя".
Василий Аксенов уже в Париже: "Почему мне довелось узнать о его кончине в городе, который он называл "Парижск"? Из телефона-автомата на street... Вот тебе и выгоды прямой связи с Москвой. Если бы ее не было, еще до вечера Володя был бы для меня жив".
Из друзей Высоцкого одним из самых последних узнает о его смерти Иван Бортник: "Телефон у меня был отключен... Я уже собирался на спектакль: двадцать пятого - "Десять дней..." Татьяна (жена И.Бортника): "Володя умер!" Ей уже сказали..."
Но не все самые близкие люди узнали сразу. Вспоминает Людмила Абрамова:
"Рано утром Аркаша уехал в Долгопрудный. (Там находится физико-технический институт, куда Аркадий Высоцкий сдавал вступительные экзамены. - В.П.) Он не нашел своей фамилии в списках зачисленных. Его не приняли по тем самым соображениям - отец связан с заграницей...
25 июля 1980-го. Мы с Никитой были у моей мамы - смотрели по телевизору что-то олимпийское. Ждали Аркашу с физтеха - его не было. Не дождавшись, пошли домой. Еще из лифта был слышен телефонный звонок - я подумала, что это Аркаша, схватила трубку. Володя умер. Уже вся Москва знает...
В те годы часто возникали слухи жуткие, что Володя насмерть разбился на своем "Мерседесе", что покончил с собой, что его уволили из театра, а чаще всего, что он решил стать эмигрантом... Я пугалась, верила, потом перестала верить... Но не только у меня - у многих было предчувствие: вот-вот случится. Поэтому эти слухи так быстро облетали Москву. Говорили, что он пьет. Говорили, что ищет смерти, гоняя на машине. Говорили, что он исписался, что нет новых песен, что хочет уйти из театра... Но уж сколько лет, сколько раз говорили... Все равно это было неожиданно - смерть. Во всей своей громадной непоправимости. Смерть. Так мы все перед ней и остановились. Ничего не поняв. Никакие слухи, никакие предчувствия, ни знание - ничто не может к этому подготовить. Смерть нельзя понять".
А.Демидова: "Трагическая весть сразу же распространилась по Москве... Асфальт тротуара перед некрологом был устлан афишами спектаклей, в которых участвовал Высоцкий, и на эти афиши люди каждый день клали живые цветы. На окнах Театра на Таганке, на стенах уже 25-го числа вывешивали стихотворения памяти Владимира Высоцкого".
В.Янклович: "Петрович уезжает в театр, готовится к похоронам, я остаюсь в квартире. Приезжают Дупак - директор Театра на Таганке и журналист Надеин, Володин знакомый. Дупак сказал, что его вызывали в горком партии и чуть ли не сам Гришин сказал, что похороны надо провести на самом высоком уровне, что чуть ли не улицу назовут именем Высоцкого. Надеин говорит, что в "Советской культуре" заказали некролог. Мы все читали текст, правили... В итоге: никакого "высокого уровня" не было - хоронил театр. Некролога тоже не было".
"Министерство культуры СССР, Госкино СССР, Министерство культуры РСФСР, ЦК профсоюза работников культуры, Всероссийское театральное общество, Главное управление культуры исполкома Моссовета, Московский театр драмы и комедии на Таганке с глубоким прискорбием сообщают о скоропостижной кончине артиста Владимира Семеновича ВЫСОЦКОГО и выражают соболезнование родным и близким покойного". ("Вечерняя Москва", 25 июля 1980 г.)
А.Демидова: "Сообщение о смерти было 25-го в "Вечерке" и 27-го в "Советской культуре". В Театре на Таганке в окне были вывешены некролог и объявление, что доступ к телу для прощания будет открыт в понедельник, 28 июля".
Н.Сайко: "Актеров обзванивал Порай-Кошиц... Днем все поехали к Володе... Помню, что Олегу Далю стало плохо..."
Н.Тамразов: "Мы с Лотовым приехали позже... Нас встретил Янклович. В квартире были отец и мать. Валера провел нас в спальню. Володя лежал на полу - одетый. Лицо было накрыто влажной марлей.
Мы вышли на балкон, внизу стояли люди. А в доме шли такие разговоры, что надо сделать все, чтобы ничего из наследия не пропало... "Надо все собрать и сохранить..." А я на балконе сказал Лотову:
- Да, надо... Но поверьте мне, придет другой - новый лидер, и он обязательно "реанимирует" Высоцкого...
Владимир Сидорович может подтвердить..."
В.Абдулов: "И параллельно - я уже не помню когда - я отвез Володин архив Борзу - брату Серуша Бабека. А потом он попал к Давиду Боровскому.
Хорошо помню, что я вынес два чемодана, положил их в машину, поехал... И поверьте - это не было игрой в казаки-разбойники... Я долго ездил по Москве, чтобы убедиться - за мной никого нет. А потом поехал на Кутузовский.
Подъехал прямо к офису, причем въехал туда, куда нельзя было въезжать, оставил там эти два чемодана".
И.Шевцов: "Я приехал, дверь открыл Валера Янклович, провел меня... На кухне сидели, обсуждали некролог. Я помню Надеина... Говорили: Высоцкий останется, не останется...
Валера дал мне рукописный текст... У меня осталось впечатление, что это было на открытке. Янклович говорит:
- Надо это перепечатать. Это последнее стихотворение.
- А машинка есть?
- Машинки нет. Пойди возьми у соседей.
Я пошел, позвонил... Сказал, что вот такое дело...
- Вы не могли бы дать машинку?
...А через десять лет я столкнулся с этим человеком. Очень трогательная встреча... Я смотрю - что-то знакомое. И вдруг этот человек начинает рассказывать мне историю, как десять лет назад один человек взял у него машинку, чтобы перепечатать последнее стихотворение Высоцкого...
Я взял у него эту машинку, перенес в Володину квартиру, поставил на журнальный столик в большой комнате. И с рукописи перепечатал это стихотворение. Напечатал "Бог" с большой буквы... То есть "...тобой и Господом храним..." А в рукописи, по-моему, было с маленькой... И разночтение двух строчек - сначала написал один вариант, потом другой...
И с этой перепечатки - со всеми знаками препинания - это стихотворение и пошло гулять по стране..."
П.М.Леонов - заведующий литературной частью театра: "В восемь вечера спектакль "10 дней, которые потрясли мир". Любимов вышел на сцену и сказал о смерти Высоцкого... Текст мы набросали вместе..."
В.Золотухин: "Шеф, когда села публика:
- У нас большое горе... Умер Высоцкий... Прошу почтить...
Зал встал...
Я вышел на первый зонг с гармошкой и не смог удержать слез. - "Не скулите обо мне, ради Бога".
В.Янклович: "Вечером мы с Бабеком поехали встречать Марину. Она прилетела вместе с сыном Петей".
Марина Влади: "В комнате с закрытыми окнами лежит твое тело. Ты одет в черный свитер и черные брюки. Волосы зачесаны назад, лоб открыт, лицо застыло в напряженном, почти сердитом выражении. Длинные белые руки вяло сложены на груди. Лишь в них видится покой. Из тебя выкачали кровь и вкололи в вены специальную жидкость, потому что в России с покойниками долго прощаются, прежде чем хоронить..."
В.Янклович: "Решаем вопрос: в чем похоронить Высоцкого... Долго обсуждаем этот вопрос вместе с Мариной и с Любимовым. Вначале решили хоронить в костюме Гамлета - в подлинном костюме, в котором Володя играл на сцене. Потом решили по-другому: подлинный костюм оставить в театре, а из Володиных вещей подобрать такой же. Нашли черный свитер и черные брюки.
Уже часа в два ночи говорили о реанимационной машине, в которой предполагалось отвезти Володю в театр".
А.Демидова: "Его и похоронили в новых черных брюках и новом черном свитере, которые Марина Влади привезла из Парижа. (Я первая написала, что мы хоронили его в костюме Гамлета, потом многие это повторяли, и я хочу внести нужное уточнение.)"
В.Янклович: "В первую ночь в квартире остались Марина и Нина Максимовна. Часа в три ночи звонит Марина и просит срочно приехать. Я приезжаю и понимаю, что у них произошел серьезный разговор. И Марина хотела, наверное, чтобы я стал третейским судьей в каких-то вопросах. Она начинает говорить, что в последние годы именно я вел Володины дела - и финансовые, и творческие... Чувствую, что разговор пойдет об архиве. Марина меня спрашивает:
- Валера, ты не видел моих писем?! Я не могу их найти.
Я ответил, что не видел. Значит, эти письма в архиве были... Но куда они делись, до сих пор никто не знает. Потом Нина Максимовна легла спать, а мы еще долго разговаривали. Марина призналась, что в последнее время у них с Володей были несколько натянутые отношения..."
Все эти дни и ночи под окнами дома Высоцкого стояли люди!
|
|
| Ср, Июл 26, 2006 05:21pm Ed - 7005 d back | ↑↓ |
|---|
Ребята, а мне повезло. Когда снимался фильм служили два товарища , диркектор портклуба организовал концерт Володи. Я же ничего не знамо нес своей тете костюмеру этого клуба чемоданы, в которые она должна была запоковать костюмы самодеятельности , выезжвавшей на гастроли. Подошел к клубу, а там народ толпится. Ну думаю себе, небоь какая нибудь американаская киношка. Я к входу , а меня тормозит представительный такой здоровячек. Я ему- чего мол толпишся, я к тетушке , и называю по имени и отечеству. А он нахал мне говорит, что не суетись родной , она вдома нынче пребывает. Тут я не сдержался и с жаром рассказал. что мне луче знать где сейчас моя тетя. т. к. ее дочь по причине прихода кавалера предлажила мне сделать ноги к тете на работу. Скажу честно , смутился здоровяк, подобрел, и доверительно говорит_ со двора мол идите и стукните в двеи, что наверху. Так и проделал. Только тетя увидела меня , и сразу-Высоцкого послушать не желаешь, спрашивает. А тем Высоцким я уже весь дом донял.Магнитофон тогда вещ была дорогая, не по моим деньгам, честного труженика на окладе жалования в 60 рубликов. Так купил я себе приставку, которую вращал, не поверите, патефонВ общем зашел и нодался закулисы и прямиком на сцену. В зае само собой не протолкнуться. На сцене стоял стол, как видно для наших повседневных заседаний. Там я и присттороилс, и еще подсели две молодки Так я впервые в жизни слушал концерт , можно сказать задом наперед. В основном слышал отраженный сишгнал из зала. В первых рядах сидело портовое начальство. Все при козырной форме, и с женами. Перед первым рядом сидела Володина барышня, такая молодая Высокая, и женщина средних лет из сьемочной группы, Обе очнь даже симпатичные и при всем этом кушали Володю глазами. Перед открытием занавеса появились _Володя Роллан, и Олег Янковский, Володя Подошел к занавеси, заглянул в зал и обращаясь к сцене сказал,-в театр-бы так. Начался концерт, пел в основном легальные, и из вертикали. Из зала были крики , просили блатные, на что Володя отрезал-нет, нет этого петь не буду. В разгар концерта, я хриплым голосом, подражая Володе , приложив дадошкку к о рту , прошептал- подводную лодку. Володя покосился на звук, встрепенулся, и выдал. После этого петь он больше не сом. Попросил Ролана _Ролик, замени. Быков пытался читать стих, о это я но была уже не та история. Концерт на этом закончился. Не закончились только неприятности у директора клуба. А Песни Высоцкого мне были близки по фактуре, по звучанию и настроению . Я так рвал его парус, что после слетов и походов дня три говорил шепотом. Пел песни из вертикали., Штрафников, Солдаты группы центр, толи бык, товарищи ученые, бермутский треугольник, о вещем Олеге. А с переводами на украинский со своим коллегой однажды даже стал лауреатом Грушинки. Здесь , как я будился, работают другие интересы, и никому в общем все это не нужно так как нужно было лдям из КСП, Песни нам помогали быть людьми, не быть украшением нашей жизни. Но, возможно я не прав.
|
|
| Ср, Июл 26, 2006 05:27pm Dervish - 7005 d back | ↑↓ |
|---|
Ed, raznie pokoleniya, raznie strani, raznie pesni... No tebe deystvitelno togda povezlo 
|
|
| Ср, Июл 26, 2006 05:45pm радист - 7005 d back | ↑↓ |
|---|
Ед...а ты когда был на Грушинском ? я тоже там бывал.
|
|
| Ср, Июл 26, 2006 07:18pm Ed - 7005 d back | ↑↓ |
|---|
Ед...а ты когда был на Грушинском ? я тоже там бывал.
В 73 и в74. Тогда там был Визбор,Никитины, Берковский, Городницкий. Мы с моим напраником как исполнители шуточных песен принимали участие в чайхане , благодаря чему я попал на страницы журнала турист. Был еще момент. когда рейсы задерживались из за плохой погоды и мы коротали ночь в аэропорту. Я поставил палатку на газоне и пригласил никитиных,. Таня воспользоавлась приглашением, и берковский, который храпел как паровоз. А Сергей просидел всю ночь с ребятами. они обсуждали фестиваль и изгнание группы Последний Шанс. Были такие москвичи-мишка ел не вымыв лапу, с лапы мед на печку капал. Интересные ребята.
А когда был ты. Повидимому позже. Т.к. наверняка моложе меня. Я ведь захватил самое начало.
|
|
Chicago.Ru не несёт ответственности за достоверность размещенной информации
© 2000-2025 Chicago.Ru
|
