Другая сторона Америки.
Американец – это не национальность и даже не принадлежность к определенной географической местности. Это – состояние души, синоним бездуховного, эгоцентричного, туповатого создания, которое вертится в своем маленьком мирке и не желает замечать ничего и никого вокруг. Конечно, из этого правила, как и из всех других, есть исключения...

Мне было 19 лет, когда я впервые сел за настоящий персональный компьютер у отца на работе в Москве, в 1989 году. Это не была «Ямаха» с одним Бейсиком; это не был «Агат», в который клавиши нужно было забивать молотком, а потом извлекать обратно зубами; это даже не была «Искра-226» с дисководом, по размеру напоминавшим среднего динозавра. Это была настоящая «Писишка» со своей операционной системой, с разнообразием программ, которые можно было на ней запускать. Я долго восхищался новой игрушкой и развлекался с ней. «У тебя в Америке таких два будут, и во много раз лучше», – говорил мне Майк. Отец в тот день специально привез своего друга и коллегу Майка к себе на работу, чтобы Майк рассказал мне, как хорошо в Америке и как плохо в Советском Союзе, какая меня ждет роскошная жизнь в Штатах и как надо бежать от Советского ужаса.

С другой стороны меня обрабатывал отец. После своей двухмесячной поездки в США, из которой он только что вернулся, он твердо решил уезжать, а я, несмотря на массивную агитацию, ни за что не хотел покидать Россию. Однако длительная промывка мозгов не прошла даром: во мне прочно засело убеждение, что в России у меня как у будущего инженера перспектив не слишком много, а тут появилась идеальная возможность уехать – у отца американский паспорт. К этому остается добавить, что моему брату грозила служба в Доблестной Советской Армии, а в магазинах, кроме салата из морской капусты, ничего не было. Все обстоятельства, казалось, говорили в пользу того, что надо покидать страну. Уезжать не хотелось, очень не хотелось, но надо было. Я должен был оставить родную Москву, миниатюрную квартирку и многочисленных друзей ради себя, ради будущего – своего и своих детей. Так я думал, по крайней мере, и утешал себя этим...

...Восемь с лишним лет пролетели, как одно мгновение. Эйфория прошла, растворилась в водовороте реальности. Ее сменили Объективность и Критичность. Несколько лет назад я пытался защищать Америку от нападок моего московского друга. Тогда я ему написал достаточно резкое письмо, и только недавно извинился, поняв, что он оказался абсолютно прав. Как очень метко подметила хорошая подруга моей, нынче покойной, мамы, «Мы знали, откуда мы уезжали, но приехали мы явно не туда».