| Сб, Июн 12, 2021 05:14pm [Аноним] - 1057 d back | ↑↓ |
|---|
Зазвучал знакомый рингтон. Беру трубку и на автомате выдаю свою дежурную фразу:
— Здравствуйте, слушаю вас.
В ответ тишина, и лишь спустя какое-то время слышу растерянный голос пожилой женщины:
— А я это куда попала?
— А куда бы вы хотели попасть?
— Мне, вообще-то, электрик нужен.
— Говорите. Слушаю вас.
— А вы электрик?
Я уже не выдерживаю:
— Нет, черт возьми! Сантехник!
— А мне бы электрика…
Она издевается!? Положил трубку.
Вновь звонок и на дисплее высвечивается тот же номер.
— Здравствуйте. Мне электрика надо, — слышу все тот же голос.
— Я – электрик. Слушаю вас.
— Вот, чувствуется, совершенно другой человек — все вежливо, обходительно. А то нахамят… Я вот только что недавно звонила – так мне такого наговорили!
Что называется, без комментариев.
— Здравствуй! Так ты электрик? Мне электрик нужен, — в который уже раз повторила женщина.
— Здравствуйте. Слушаю вас. Что у вас случилось?
— По телефону не могу объяснить. Надо, чтобы ты приехал.
— Хорошо. Диктуйте адрес.
Посмотрел на записанный адрес, прикинул по памяти – где-то недалеко. Время близится к обеду. Через пятнадцать минут был уже на месте.
Точно! Дверь открыла старательно молодящаяся пожилая женщина лет семидесяти. Роста была не высокого. Только я собрался открыть рот и узнать причину вызова, как она приложила указательный палец к своим губам, а потом, проведя меня на кухню, доверительным шепотом сообщила, что у нее в квартире в комнате кем-то установлена скрытая видеокамера. Забавно, но бабуля как знала, что у меня был в недавнем прошлом некоторый опыт работы в определенных структурах, как раз связанный с подобными системами. Но вот судьба-злодейка распорядилась так, что теперь я работаю электриком.
Сняв куртку и обувь, я приступил к поиску злосчастной камеры. Минут пятнадцать я добросовестно искал ее. Скрупулезно проверил все возможные, и даже немыслимые места для ее установки. Результата – ноль! А старая вертится возле меня и при этом как-то довольно улыбается, внимательно наблюдая за мной. И вот тут меня вдруг осенило. Ладно, бабка, а я-то чего с ума схожу!? Весна. У некоторых пожилых весеннее обострение. Какая, нахрен, камера?
— Слушай, бабуля, а ты часом не в администрации президента до пенсии работала?
— Да что ты! – махнула старая рукой. – Всю жизнь на заводе в отделе кадров проторчала.
— Какая тогда, к хренам, камера!? Кому надо подсматривать за тобой? Как ты панталоны меняешь?
— Вовсе и не панталоны, а нормальные трусики! – с плохо скрываемым смущением ответила хозяйка квартиры.
Вот что тут поделаешь? Короче, это не послужило бабке убедительным доводом. Ищи – и все тут!
Пока я усиленно делал вид, что ищу эту злополучную камеру, она поведала мне о том, что, ко всему прочему, сосед сверху ворует у нее электричество. Он купил второй холодильник. А два холодильника потребляют много электроэнергии – вот он к ней и подключился хитрым способом! Экономит, таким образом, гад! Короче, у бабки кругом враги, а она – Мата Хари в тылу врага.
Что делать? Вот он – извечный вопрос на Руси! Надо было как-то выкручиваться. Я предпринял попытку отвлечь старую:
— Бабуля, ты бы хоть накормила тогда. С самого утра еще не ел.
— Суп будешь? Вчера варила.
— Можно и супчика!
У меня на всякий случай с собой всегда водится небольшая бутылочка коньяка. Мало ли, случай какой будет. И вот он представился!
— А у меня вот что есть! – сказал я, и извлек из своей сумки ту самую бутылочку коньяка.
— Ой, я не буду. Я потом совсем дурная становлюсь, — стала отмахиваться хозяйка.
Еле уболтал ее выпить одну рюмочку. Отчаянно морщась, но она выпила. А там, где первая, как известно, там и вторая. Думаю, одно из двух: бабуля бдительность потеряет или будет легче договориться с ней. А мы с ней посидели, выпили, поговорили, и я вообще раздумал уходить. А куда спешить? Заявок пока нет. Да и бабуля уже ничего кажется – вполне крепкая для своих лет. С тараканами в голове? Ну и что! А у кого их нет?
Заметив, что коньяк закончился, бабуля бодренько вскочила со стула и выбежала в комнату. Вернулась она оттуда уже с бутылкой водки.
— У меня тоже кое-что есть, — похвасталась бабуля с таким видом, дескать, мы тоже не пальцем деланные.
Выпито уже с половину бутылки, а у бабули, как мне казалось, ни в одном глазу. Словно и не пробирает старую! А тут она еще предложила попить чаю. Дескать, сколько водку можно жрать?
— Ты чай с сахаром пьешь или без? – последовало уточнение.
— С сахаром.
— Тебе его немного или побольше? – вновь спросила она, высыпав мне в чашку ложечку сахарного песка.
— Побольше.
Увидев, что я протянул руку еще и к вазочке с конфетами, она вкрадчиво с легким прищуром спросила:
— Сладенькое любишь?
Люблю ли я «сладенькое»? Я пристально посмотрел ей в лицо. Как-то двусмысленно это прозвучало в ее устах. Уж не она ли собирается стать тем сладеньким? Я еще раз откровенно оценивающе рассмотрел ее тело. Она ничуть не смутилась. А самое главное, что я и сам уже решил: «Сойдет!». Встав со стула, я приблизился к ней.
— Тебе чего? – настороженно спросила она.
— Мне!? – прикинулся я непорочным ангелом, встав совсем вплотную к ней.
Я не стал объяснять, что мне было нужно. Вместо этого я принялся нагло ее лапать.
— Ты это чего!? – бабуля стала остервенело отбиваться от моих назойливых вездесущих рук.
Вот бабка! Строит тут из себя целомудренную – спасу нет!
— Что ты за женщина? Целовать тебя нельзя, трахать себя не даешь. Тебе сколько лет? Вот! За семьдесят перевалило. А время бежит неумолимо. Сама не хочешь – дай мужику! – чуть ли не с отчаянием в голосе воскликнул я. Как это ни странно, но моя короткая прочувствованная речь, похоже, возымела действие.
А бабуля маленькая, верткая – никак толком не подладиться. Я уж с нее и панталоны стянул. Хотел сзади к ней пристроиться, но очень неудобно. Сам возбудился так, что терпеть сил больше нет. Казалось, еще немного и кончу прямо так. Я уже изнемогал от желания. Казалось, стоит мне только ввести в нее свой член и сразу хлынет из меня сперма нескончаемым потоком. Уже плохо соображая, повалил бабку спиной тут же на стол, задрал высоко ее раздвинутые ноги и всадил ей член до упора. По всему моему телу от удовольствия даже мелкая дрожь пробежала. Как я этого хотел! А та пытается сесть, но у нее это не получается, приподнялась на локти и шипит:
— Вытащи его!
Ага, разбежался! Она ерзает на столе, а мне от этого еще приятнее. Успел сделать лишь несколько толчков, как из меня прямо-таки хлынула сперма. Я не смог сдержать того протяжного стона от наслаждения. Выжав из себя все до последней капли, почувствовал, что член несколько обмяк — и лишь тогда вынул его из бабки.
Бабуля, снедаемая праведным гневом, сверкая глазами, слезла со стола. Вряд ли она даже в страшном сне предположить могла, что ее когда-нибудь вот так запросто прямо на кухонном столе… Она искренне считала, что пока мы не перебрались в комнату, никто не посягнет на ее прелесть. Мне же – дураку, с самого начала надо было так поступить! Это я уж потом понял. Сама бы за дверь выставила. А теперь уж дело сделано. Тем более, что я уже был бы не прочь еще разок хорошенько засадить бабуле. А что? Никто не мешает. Я прямо-таки ощущал, как мой член вновь проваливается во влажное тепло ее дырочки.
Надо отдать должное бабуле – она быстро оценила плюсы сложившейся ситуации. Вернувшись из ванной, она подошла к столу и, не присаживаясь, стоя, залпом осушила рюмку водки.
— Дурное дело не хитро, — на удивление спокойно выдала бабуля. – Ты мне камеру найди!
И только после этого опустилась на стул. С этого момента она все пыталась выведать, сколько же мне лет. Ее сильно смущало, что я очень молодо выгляжу. Еще бы! Ее можно понять. Кто-то совсем молодой дерзнул покуситься на ее святая святых и так бесцеремонно попользовался!
— Сколько хоть тебе лет?
Какая разница, сколько мне лет? Ее обижает мой юный, по сравнению с ней, возраст? Она переживает, что ее трахнул мужчина, много моложе ее самой? И в то же время, то, что ее вообще трахнули, не особо заботит?
Я не стал расстраивать бабку и накинул себе лишний десяток лет. Все равно разница в возрасте получалась очень даже приличная.
А бабуля теперь меня совсем отпускать не хочет! Дверь ключом заперла и не выпускает – найди ей эту дурацкую хреновину и все тут! Ситуация, прямо скажем, идиотская!
Я изо всех сил делаю вид, что упорно ищу камеру, а сам прикидываю, как мне теперь выкручиваться из этой ситуации. И вдруг смотрю, бабка, сидя в кресле, носом клевать начала. А через минут пять-десять и вовсе захрапела. Я подошел к ней, осторожно пощупал карманы халата. Есть! Нашел ключ.
Покинув ее квартиру и уже спускаясь по лестнице, я вдруг услышал за спиной:
— Я всем расскажу, что ты домогался меня! А потом изнасиловал.
Вот это поворот! Но, если вдуматься, то кому и куда она сможет что-либо рассказать? Официально нигде не числюсь – работаю сам на себя. У нее мой номер телефона? А что странного в этом? Да, приходил. Да, вызывала из-за неполадки электрики. Но, как говорится, мало ли. Появится потом где-нибудь в криминальной хронике заметка, дескать, после совместного распития спиртных напитков пожилая женщина такая-то была изнасилована собутыльником таким-то, и т.д. и т. п. А мне оно надо? Пришлось вернуться.
Опять старательно делаю вид, что упорно ищу эту чертову камеру. И вдруг меня осенило! У меня в сумке лежал сломанный сотовый приятеля со встроенной камерой. Зная мое увлечение электроникой, он отдал его мне просто так, типа, на запчасти. Я незаметно для бабки выковырял из телефона плату с камерой, а через некоторое время с победным видом сообщил ей:
— Все! Нашел я твою камеру!
Бабуля, мгновенно возникнув у меня за спиной, строго полюбопытствовала:
— Покажи! Где она была?
Я показал то место, где она, якобы, была спрятана.
Подозрительно косясь на меня, бабуля решила кое-что уточнить:
— Так ты же здесь искал! Сказал, что ничего не нашел. Как так!?
— Ну… Всяко бывает! Не заметил сразу, — сделав виноватое лицо, с покаянным видом стал оправдываться я.
— А где у нее питание? – не унималась старая.
Что за дотошная бабуля!?
— Вот! – сказал я уверенно, указывая на конденсатор.
— Что это?
— То самое питание и есть!
Бабуля с сомнением принялась рассматривать деталь.
— Уж больно маленький он какой-то, — тщательно рассмотрев, задумчиво выдала она.
Надо было доигрывать затеянную игру. Не моргнув глазом, я сказал:
— А ты думала! Современные технологии позволяют сделать очень маленькие источники питания.
В чем-то я был недалек от истины. Но это еще не был конец! У бабули не кончились вопросы:
— А куда она тут все записывает?
Это могло продолжаться нескончаемо! Чтобы избежать дальнейших вопросов, я решил перехватить инициативу в свои руки:
— Какая теперь разница? Мы ее сейчас сломаем и дело с концом!
И на глазах изумленной бабули переломил плату пополам.
— Зачем!? – с отчаянием в голосе воскликнула бабуся.
— Что «зачем»? – не понял я. Мое непонимание было в тот момент искренним.
— Зачем сломал?
— А что?
— Я хотела его в полицию отнести, — как-то горестно вздохнула она.
— Да-а-а… Теперь ее только в утиль! – согласившись, поспешил авторитетно заявить я, надеясь, что у той пропадет желание куда-либо нести обломки платы телефона. Она с горестным видом держала в руках сломанные половинки платы. Пора было заканчивать затянувшийся спектакль.
— Так! За это надо выпить! – воскликнул я, искренне радуясь благополучному разрешению проблемы. И мы выпили. Причем, в этот раз она пила охотно. И было очень заметно, что бабулю к этому времени здорово развезло.
Мы сидели с ней на кухне, несли какой-то пьяный бред. Мой табурет стоял рядом с ее табуретом, наши колени касались друг друга. Одна моя рука давно лежала на ее плече, а мой средний палец другой руки озорничал в ее, с позволения сказать, киске. Я понимал, если она до сих пор не заорала, то уже точно не соскочит.
— Ты хочешь? – спросила она, уставившись в пустоту, абсолютно бесцветным голосом, словно о чем-то совершенно отвлеченном.
Мой взгляд, видимо, был достаточно красноречив, потому как следующее, что она сказала, было:
— Пошли.
Она встала первая и, отчаянно пытаясь удержать равновесие, опираясь руками о стены узкой прихожей, направилась в комнату. Я, будучи таким же хорошим, последовал за ней.
— Наши вам почет и уважение, — произнес я, вежливо пропуская хозяйку вперед и подталкивая ее ладонью за задницу. С трудом удерживая равновесие, держась за косяки двери, бабуля кое-как преодолела дверной проем в комнату. В комнате помимо прочей мебели были еще диван и кровать. Бабуля выбрала диван. Диван – так диван. Я усадил ее на диван и хотел сесть рядом, но бабуля пьяно закапризничала:
— А ты куда!? Садись на стул напротив!
— Но я хочу сесть рядом с тобой.
— Мало ли чего ты хочешь! Сказано тебе — садись на стул!
Так мы, не разговаривая, просидели некоторое время. То ли бабуля задремала, сидя так, то ли глубоко о чем-то задумалась своем, но совершенно никак не среагировала, когда я все-таки сел совсем рядом с ней и, обняв ее за плечи, принялся расстегивать пуговицы на халате. Под халатом было видно, что отвисшие ее сиськи лежали на пузе.
Бабуля сидела, ссутулившись, с каким-то потерянным видом. Полы халата разошлись и не скрывали ее голых коленок. Я не смог побороть желания просунуть руку между ее ногами. Не все же ей глумиться надо мной! Пришел мой черед отыгрываться. Она даже не успела сообразить, что к чему, как ее трусы оказались на полу. Повалив бабулю на спину, я взгромоздился на нее и, невзирая на ее вялые протесты, молча приступил к своему делу. А вскоре ничто уже не нарушало тишину в полумраке комнаты, кроме поскрипывания старенького дивана, да моего довольного сопения. Я размеренно кунал свой член туда-обратно, бабуля же только тихо постанывала.
Очнувшись после полудремы, последовавшей после такой любовной возни, я увидел, что тщедушное тело бабули безвольно лежало возле меня, а ее голова покоилась на моем плече. После обильных возлияний, а потом бурного секса та погрузилась в глубокий сон и тяжело дышала, раскрыв рот. Видимо, старая тоже здорово умаялась. Первым желанием было избавиться от нее и как можно скорее. Физиологический процесс был давно закончен, и необходимости в этой женщине больше не было.
Как говорится, я поспешил облачиться в одежды и, не тревожа хозяйку, удалился восвояси, не прощаясь. Ну ее к лешему! Кто знает, что стрельнет у нее в голове в следующий момент. Пока добра, мила и спит – надо сваливать быстрее. Правда, перед тем как совсем уйти, удалил номер своего телефона с ее сотового.
Один гений как-то сказал: «Все в мире относительно!». Я шел по темнеющим улицам и размышлял. С одной стороны, вроде как, сделал доброе дело. Но на душе был какой-то неприятный осадок. Как-никак, обманул бабулю. Я успокаивал себя лишь тем, что это был обман во благо.
|
|
