— Ну и глухомань

Высокий темнокожий парень вытряхнул из пачки две сигареты, одну закурил сам, вторую протянул мне. Я кивнул в знак согласия, принял сигарету и щёлкнул своей зажигалкой, сначала прикурив Джейку, потом себе. Сделав затяжку и выпустив несколько колец дыма, мой приятель откинулся на спинку пластикового стула в прибрежном кафе и продолжил:

— Чего нашему шефу понадобилось в этой дыре? Если продать весь этот городишко, ему не хватит даже на шнурки для ботинок.

Я снова кивнул, хотя на самом деле маленький городок на берегу Эгейского моря мне даже нравился. Тихий, спокойный, с доброжелательными местными, которые торгуют на узких улочках свежей рыбой, морепродуктами и тем, что выращивают на окрестных фермах. Мне также импонировало почти полное отсутствие туристов, особенно соотечественников-китайцев с их щебетанием на мандарине и щелканьем фотоаппаратов. От их нашествия городок спасало полное отсутствие исторических достопримечательностей. Соответственно, и цены здесь были не просто демократичными, а откровенно копеечными. Товары соответствовали спросу.

Джейк бубнил что-то про «дыру мира», а я наблюдал за стариком, укладывающим в ящик серебристую рыбу. В Бруклине за такое платят бешеные деньги, здесь же — за свежесть. Жаль, что мы приехали сюда с оружием, а не с удочками. Местные жители простые, цены низкие. Нет здесь, как говорится, люксового сегмента — он тут никому на фиг не сдался. А наш шеф, на которого мы работаем «специальными менеджерами», обожает дорогие вещи. И жадность у него запредельная.

— Мы уже два дня шатаемся по этому дырявому городишке, — продолжал возмущаться Джейк. — Ждём, пока этот жирный хряк пришвартуется на своей супердорогой яхте. Зачем платить кучу денег за корыто, которое даже вовремя прибыть не может? Ты согласен, Мэй?

Джейк — мой старый друг, мы ещё в школе вместе «траву» толкали, за что и угодили в «хостел» дядюшки Сэма. Только он один может называть меня полным именем, для остальных я просто Мэй. Поскольку вопрос был адресован лично мне, пришлось ответить.
— Да.
— Вот, я о том же. Русские уже два дня как на якоре, а наш шеф опаздывает, как их президент на чаепитие к английской королеве. А в этом чёртовом городе ни девок, ни травки не найдёшь. Вчера нашёл в сети объявление местного массажного салона — так там за час двести евро просят. В Бруклине за эти деньги шлюха всю ночь будет сосать, а с утра ещё и за пончиками сбегает.

Русская мафия захватила весь криминальный бизнес в Греции: от проституции до торговли оружием. Шеф собирался встретиться с их местным боссом. Какие у него с ними дела, мы не знали и не стремились узнать.

Джейк замолкает, когда к нашему столику подходит официантка. Она плохо понимает по-английски, и у него уходит полчаса, чтобы объяснить, что мы хотим. Джейк, как и я, отлично говорит по-гречески, но окружающим об этом знать необязательно. Нам приносят свежую жареную рыбу и лимонад. У нас правило: пока на работе — никакого алкоголя и прочих стимуляторов. Мало ли, вдруг придётся отстреливаться или удирать от полиции. Да и когда ломаешь колени должникам или пальцы проворовавшемуся менеджеру, главное — не перестараться. Мне, да и Джейку, наша работа не очень нравится. Собственно, сколько себя помним, нам обоим кажется, что мы не на своём месте. Это нас и сдружило: болтливого темнокожего парня и молчаливого китайца, двух цветных ребят из Бруклина. Вместе мы прошли через многое: колледж, тюрьму, откуда нас практически выкупил шеф, чтобы мы делали для него грязную работу.

Мы поели и пили кофе, когда позвонил шеф и сказал, что через час ждёт нас у причала. Закончив завтрак, мы спустились к берегу и в назначенное время предстали перед светлыми очами Пола Грина — нашего нанимателя.

Мистер Пол сидел в каюте за большим столом из дуба, курил сигару и потягивал виски. Когда мы вошли, он кивнул, приглашая сесть, и сразу перешёл к делу.

— Нужно найти моего племянника, Джонатана. Он пропал полгода назад, о его судьбе ничего не известно. Мне, в общем-то, плевать на этого никчёмного хорька, но ему принадлежит контрольный пакет акций, и акционеры начинают задавать ненужные вопросы.

Сделав затяжку и отхлебнув виски, он продолжил:

— К счастью, этот недотёпа оформил завещание на свою невесту, так что я не очень расстроюсь, если вы найдёте только тело моего несчастного племянника. Ты ведь тоже не расстроишься, Сью? — спросил он у кого-то под столом.

Из-под стола послышалось девичье хихиканье.

— Босс, а почему мы должны начинать поиски отсюда, а не из дома? — спросил Джейк.

— Потому что его последний раз видели в местном отеле. Вот его фотографии и деньги на расходы. У причала вас ждёт русский, передаст вам машину, данные геолокации его телефона, документы и оружие.

Шеф толкнул нам тонкий жёлтый конверт со снимками и толстый конверт с деньгами, отмахиваясь рукой в знак того, что разговор окончен.

На берегу нас действительно ждал парень с грубыми синими татуировками на пальцах. Он передал ключи от неприметной «Тойоты Камри». В бардачке мы нашли два «Глока», поддельные удостоверения сотрудников Интерпола на наши имена и распечатку звонков с указанием геолокации.

— Мистер Скрудж раскошелился, братан. Видимо, акционеры взяли его в оборот, — сверкнул улыбкой Джейк. Я молча кивнул, убирая пистолет в кобуру под мышкой.

Выйти на след оказалось несложно. Последний раз Джонатан звонил из того же отеля, где остановились мы. Оттуда, по словам портье, он уехал на такси погулять по городу. Опросив немногочисленных таксистов, мы выяснили, что он несколько раз ездил в один особняк на окраине. Точнее, дважды за одну ночь. В первый раз он пробыл там около часа, потом, не доехав до центра, вспомнил, что что-то забыл, и попросил вернуться. Таксист отвёз его обратно, Джонатан, как сумасшедший, выскочил из машины и больше не возвращлся. Мы проверили особняк и его владельца, вернее, владелицу, но ничего подозрительного не нашли. Полтора года назад дом купила женщина, приехавшая с острова Митилини, жила в нём и открыла массажный салон. Смущала только цена сеанса — двести евро.

Для начала мы решили понаблюдать за домом. Запасшись кофе и пончиками, припарковались так, чтобы видеть парадный вход.

***

— Куда ты так спешишь, Лена? Давай ещё немного побездельничаем, — сказал фавн, поворачиваясь на живот и подпирая рогатую голову руками.
— Иди к чёрту, Тихон, у тебя всё равно уже ничего не стоит, — ответила миниатюрная блондинка, завязывая пояс на коротком шёлковом халате.
— Ну и что, — ответил фавн. — Зато смотри, что у меня есть.

Он несколько раз быстро высунул и втянул длинный фиолетовый язык и скосил глаза. Девушка рассмеялась.
— Какой же ты всё-таки балбес, — с этими словами она наклонилась и чмокнула Тихона в щёку.
— Действительно, Лена, мы могли бы сходить к озеру искупаться, — сказал второй сатир, садясь на ложе.
— Мне нужно привести себя в порядок, приготовить завтрак и подать его Госпоже Софии. Если опоздаю или буду плохо выглядеть — она меня накажет.
— У нас бы оставалось больше времени, если бы ты ещё раз пригласила нас к себе.
— Госпожа запретила после прошлого раза, — вздохнула девушка. — Мы слишком шумим и мешаем ей спать. Да и после ваших копыт простыни годятся только на тряпки. Тихон, зачем ты нагадил под её любимыми розами?
— Я их удобрял! — деланно возмутился фавн. — Посмотри, как хорошо растут деревья в лесу — это потому, что мы с братом их ежедневно удобряем. Вы, люди, такие неблагодарные! Смываете такие ценные удобрения в ваши… как это… а, унитазы. Это расточительно!
— Я не человек, я вакханка, — девушка чмокнула на прощанье своих любовников и шагнула в мерцающий портал.

Оказавшись в доме, она закрыла дверь, распустила узел на ручке и, открыв её снова, вошла в ванную. Быстро приняв душ, привела себя в порядок, нанесла лёгкий макияж и поспешила на кухню. Пока варился кофе, она надела белый кружевной фартук на голое тело и чулки. Погрузив завтрак на поднос, она стала подниматься по лестнице в спальню хозяйки.

Поднимаясь, она задержалась у окна. Силуэт мужчины, вышедшего из машины покурить, показался ей знакомым. Из машины вышел второй и подошёл, давая тому прикурить; вспышка зажигалки осветила их лица. Лена вскрикнула и заспешила наверх.

Подойдя к двери, она постучала и, дождавшись разрешения, вошла и опустилась на колени.

— Подожди пока, — шепнула Госпожа София.

Она лежала на кровати, раскинув согнутые ноги, и держала за волосы рыжую пышную девушку, которая старательно работала языком. Через пару минут София шумно выдохнула и, отпустив рыжую, села на кровати. Лена встала, придвинула столик, расставила завтрак и, налив кофе в чашку, снова опустилась рядом на колени. Рыжая, встав на кровати на четвереньки, подошла сзади к колдунье и, отодвинув её длинные густые иссиня-чёрные волосы, стала нежно целовать её шею.
— Госпожа София, мне нужно вам кое-что сказать, — произнесла девушка, стоя на коленях.
— Ты опять о своих фавнах? И не проси. Хочешь — бегай по ночам в лес, но здесь я их больше не хочу видеть. Особенно этого засранца Тихона.
— Я не об этом, Госпожа София.
— Тогда о чём?
— За домом следят люди моего дяди. Они ищут меня… то есть не меня, а Джонатана.
— Не вижу проблемы, — колдунья сделала знак рыжей, и та, присев рядом, стала намазывать сливочный сыр на тосты. — Ты же не Джонатан, и вообще ты моя собственность. Никто не имеет на тебя прав, кроме меня, естественно.
— Да, но это опасные люди, они могут доставить вам неприятности.
— Мне!? Неприятности? Ты в своём уме?
— Это страшные люди, они ничего не боятся.
— Ничего не боятся, говоришь? — ведьма взяла тост и, откусив кусочек, запила его кофе. — Это может быть интересно.

***

Мы второй день следили за особняком, параллельно пытаясь проверить хозяйку всеми доступными способами, и не находили ничего. Вообще ничего. Как будто она материализовалась год назад в этом городе, сказала, что с острова Митилини, купила этот дом и открыла массажный салон. С этим заведением тоже было не всё ясно. На сайте все сеансы были заняты на год вперёд, несмотря на заоблачный ценник. И, что странно, никто не приходил и не выходил, кроме двух девушек — рыжей и блондинки, которые ездили за продуктами на стареньком «Фольксвагене Жуке». «Наверное, эта София отмывает чьи-то деньги», — решили мы и нанесли ей визит.

Мы с Джейком подошли к двери и постучали старомодным кольцом, которое держала в пасти голова льва. Дверь нам открыла горничная — миниатюрная блондинка с короткой стрижкой.
— Добрый день, — сказала она, сверкнув белозубой улыбкой, — чем могу помочь?
— Нам нужно поговорить с твоей хозяйкой, — сказал Джейк, ткнув ей в лицо поддельным удостоверением инспектора Интерпола.
— Извините, но Госпожа София не принимает посетителей — только клиентов и только по записи, — сказала девушка и стала закрывать дверь.
— Ты что, тупая, собираешься оказать сопротивление полиции!? — взревел Джейк и, оттолкнув девушку, вошёл в дом. — Говори, где эта София.

Я зашёл следом и, закрыв за собой дверь, запер её на засов. Девушка оказалась не из робких. Сделав шаг назад, она спросила:
— Можно ещё раз взглянуть на ваши удостоверения?
— Наши удостоверения тебе показывать не будем! Моё удостоверение — вот оно! — заорал Джейк, ткнув девушку в грудь так, что она попятилась. Выхватив «Глок», он навёл его ей в лицо. — Вот моё удостоверение! Я сейчас всажу пулю в твою тупую рожу, и твои мозги будут по всей комнате. Заткнись, сука, и веди нас к Софии.

Джейк орал, наезжая на девушку, та пятилась к двери, но почему-то казалось, что она не очень испугана. Хотя обычно, когда Джейк включал тупого психа и начинал размахивать пистолетом, люди пугались по-настоящему.
— Что здесь происходит, Лена?

По лестнице спускалась высокая красивая женщина в платье, стилизованном под древнегреческий хитон. На правильном лице античной статуи не было никакого выражения. Рядом с ней шла рыжая девушка в очках, с пышными формами, одетая как секретарша в деловой костюм с мини-юбкой. В этот миг я почувствовал: происходит что-то не то. Хотя женщина была безоружна, от неё явно исходила опасность. Не та, к которой мы привыкли, — не ствол за поясом, не нож в рукаве. Скорее как от оголённого провода: ничего не видно, но кожа чешется. Достав «Глок», я дослал патрон в патронник и навёл пистолет на спускавшихся.

Женщина остановилась и приподняла бровь. Я положил палец на спусковой крючок и навёл ствол на её лицо.
— Что здесь происходит? Эта сука мешает полицейскому расследованию! — кричал Джейк, тыча стволом в съёжившуюся блондинку. — Вы у меня тут все сядете! Или мы вас завалим и скажем, что вы на нас напали!
— Можно взглянуть на ваши документы, господа?
— Мои документы я уже показывал этой твоей тупой суке! Показывал! А ну говори, а то мозги вышибу! — Джейк приставил пистолет к голове блондинки.

Не отводя ствола, я достал удостоверение и, развернув, показал его женщине. Взглянув на него, она сказала:
— Всё ясно. Я — Госпожа София. Давайте пройдём ко мне в кабинет, и я отвечу на все ваши вопросы.

Женщина сделала приглашающий жест и пошла в глубь особняка, не обращая внимания на наведённое на неё оружие.
— А что, так сразу нельзя было!? — крикнул Джейк и, убрав пистолет, последовал за ней.

Я не стал вынимать пулю из патронника, просто убрал «Глок» в кобуру. Всё происходящее нравилось мне всё меньше. Мы все пятеро зашли в кабинет. Женщина уселась за стол и, сложив ладони перед собой, спросила:
— Итак, господа, кто вы такие и что вам здесь нужно?
— Ты что, тупее своей служанки? Мы же показали тебе наши удостоверения! — опять начал отыгрывать свою роль Джейк.
— Мистер Джейк и мистер Мэй, в Интерполе нет полевых агентов с такими данными. Ваши документы — подделка. Скорее всего, вас прислал мистер Грин. Ещё раз спрашиваю: что вам, а точнее, ему нужно?
— Ты что, очень умная? — Джейк навёл на неё пистолет.
— Да, — пожав плечами, ответила София, и девушки у стены захихикали. — Я очень умная.

Джейк растерялся. Тогда я достал фотографию Джонатана и положил её перед ней на стол:
— Он.
София откинулась на кресле и улыбнулась.
— Извините, его больше нет.
— Он умер?
— Нет, конечно. Но того, кем он был, больше с нами нет.
— Слушайте, София, — Джейк взял со стола шар чуть больше мяча для гольфа и стал перекидывать его из руки в руку, — давайте договоримся. Нам, в принципе, плевать, что вы с ним сделали, нам просто нужен его труп. Или часть трупа, лучше всего голова.

Шар, прыгая из руки в руку, начал светиться сиреневым.
— Ого, прикольная штука. Лови, — сказал Джейк и кинул мне.

Я поймал шар одной рукой, и свет сменился на бирюзовый. Когда шар в моей руке сменил цвет, у меня в голове что-то щёлкнуло. Очень хотелось сказать себе, что это фокус с диодом и датчиком, но где-то внутри я уже понял: мы попали не в дом массажистки, а в лавку к чёрту. Женщина за столом судорожно вздохнула. Её каменная маска спокойствия дала трещину, теперь на ней было написано искреннее удивление.
— Мистер Мэй, вы не могли бы передать этот шар? Тогда я вам скажу, где мистер Джонатан.

Я положил шар перед ней на стол. Женщина взяла его в руки и внимательно в него вгляделась, прошептав очень тихо, но я расслышал:
— Ну и шуточки у вас, сёстры Мойры…
— Где Джонатан? — спросил я, наведя на Софию пистолет.
— Тот, кого раньше называли Джонатаном, больше нет, я вам уже говорила. Есть Лена.
— Что за чушь ты несёшь!? — заорал Джейк, выхватывая пистолет и наводя его на женщину в кресле. — Быстро отвечай, где этот…

С руки женщины сорвалась молния, и Джейк упал на пол, корчась от боли. Я схватил блондинку, прикрылся ею и приставил ствол к её голове.
— Отпусти его, — сказал я Софии.
Женщина опустила руку. Джейк поднялся на колени и подобрал пистолет.
— Выброси шокер!
— У меня нет никакого шокера, — ответила женщина.
— Не ври! — заорал Джейк, поднимая пистолет и наводя его на Софию.
— Мне кажется, у нас возникло некоторое затруднение, — сказала та. — Мне кажется, нужно пригласить ещё кое-кого на переговоры.
— Ты никуда звонить не будешь! — заорал Джейк и скинул телефон со стола.
— И не собиралась, — пожала плечами женщина и, взяв со стола медную фигурку быка, потёрла её: — Пару секунд, господа.

То, что до сих пор происходило, уже выходило за рамки нашей обычной работы. Фигурка быка на столе окончательно разрушала надежду на рациональное объяснение.

Раздался грохот, и в комнате сразу стало тесно. В ней появились четыре монстра, или демона — не знаю, как их правильно назвать. Более двух метров ростом, рогатые бычьи головы с кроваво-красными глазами и клыками, как у тигров; человеческие торсы с огромными мышцами и бычьи ноги с огромными копытами. Мощный запах крови и ярости наполнил комнату.

Я закричал, навёл на одно из существ пистолет, целясь в голову точно между рогов, и нажал на курок. Пуля звякнула, как будто я выстрелил по бронеплите. Второй монстр схватил меня за руку с пистолетом и сжал её. Пистолет и моя рука превратились в кровавую кашу. Где-то рядом кричал Джейк. Чудовище, в которое я выстрелил, подошло и ударило меня кулаком по лицу, отправив меня в глубокий нокаут.

Сознание медленно вернулось ко мне. Руки горели адской болью, локти были связаны верёвкой, перекинутой через балку. Напротив, в таком же положении, висел Джейк. Дешёвый светильник на стене освещал каменный подвал, словно в дешёвом фильме ужасов. Правую кисть я не чувствовал вовсе.
— Очнулся? — спросил меня друг.
— Да.
— Ты знаешь, приятель, похоже, у нас серьёзные неприятности.
— Да.
— Ты в курсе, что это были за твари?
— Нет.
— Это были минотавры, — раздался голос Софии, и в зале зажёгся яркий свет.

По лестнице, ведущей в подвал, спускалась хозяйка особняка со своими служанками и четыре рогатых монстра. Женщина подошла к нам, погладила меня по лицу и добавила:
— С вашей рукой всё будет в порядке. У вас сегодня особенный день.
— Я бы так не сказал, мэм, — ответил ей Джейк.
— Вы не умрёте сегодня, по крайней мере до рассвета, и узнаете, что случилось с мистером Джонатаном. Сейчас вакханки дадут вам попить, и мы начнём.

Рыжая подошла ко мне, а блондинка — к Джейку, и дали нам утолить жажду горьковатым травяным отваром. Затем София встала между нами и, протянув руки по направлению к каждому из нас, то ли заговорила, то ли запела на непонятном языке. Неожиданно меня скрутило от боли. Боль была не как от огня — как будто меня одновременно вывернули наизнанку и запихнули обратно, но уже не теми частями. Кожа горела, а внутри что-то шевелилось.

Глава 2. Новая суть

Больно. Адски больно. Болит всё. С трудом открываю глаза — темнота. Первая мысль, что ослеп, но понимаю, что нет — просто в комнате кромешная тьма. Начинаю вспоминать, как я сюда попал, и ощущаю полный когнитивный диссонанс. Рогатый монстр, ведьма с молниями в руках… У меня что, психический срыв?
— Мэй, ты здесь?

Вопрос эхом отразился от стен — помещение большое. Но что-то не так с моим голосом. Он стал высоким, звонким, женским. Через несколько секунд слышу незнакомый, но тоже женский голос, который спрашивает:
— Кто здесь?

Никогда не слышал этот голос: высокий, звонкий, но в нём слышатся знакомые интонации.
— Братан, это ты?
Молчание, которое длится около минуты. Наконец тот же голос спрашивает:
— Джейк?
Это точно мой приятель. Только он может одним словом передать целую гамму эмоций.
— Да, это я, братан.
Молчание. Это точно Мэй, он даже молчанием умеет говорить. Наконец я слышу:
— Нам конец.
— Хуйня. Просто зашли не в ту дверь. Выкрутимся, и не из такого дерьма выкручивались.
— Мне точно конец.
Некоторое время расшифровываю ответ Мэя. У него проблемы круче, чем общая угроза? Что может быть хуже? Может, про руку?
— Что с рукой?
— Нормально, не болит, пальцы шевелятся. Но мне конец.
Мэй сказал в одном предложении более четырёх слов. У него реально проблемы. И как его рука может быть в порядке после того, что я видел? Может, всё-таки у меня глюки?
— Что за хрень с тобой, братан?
— У меня… грудь.

Я начинаю смеяться… и в том смехе столько паники, что мне самому становится не по себе. Мэй или прикалывается, или ситуация действительно катастрофическая. Когда он начинает так хохмить — это плохой признак. Смеясь, я сжимаю бёдра и замолкаю. Подёргавшись на верёвке, я говорю:
— Слышь, братан?
— Да.
— А у меня, кажется… этого…
— Чего?
— Члена и яиц, блин, не чувствую!

Самая страшная пытка, которую я себе раньше представлял, — это кастрация. Оказалось, есть хуже — когда ты их вообще не можешь нащупать, и никто не брал в руки нож. Я виляю бёдрами, сжимаю их, пытаясь почувствовать, что у меня происходит между ног, и вдруг слышу Мэя:
— И у меня.
— Чего?
— Нам, что, яйца отрезали?

Не похоже. Мы одному типу как-то «скорректировали» его репродуктивные возможности, так он орал, пока не отрубился. А за что его так шеф наказал — не знаю. Не наше дело вопросы задавать.

Раздаётся звук шагов. Звонкий цокот женских каблучков. Вспыхивает свет, я рефлекторно закрываю глаза. Потом считаю про себя до десяти и тихонько приоткрываю веки.

Я не вижу, кто пришёл — они стоят сзади. Но вижу, кто висит напротив — там, где висел раньше Мэй. Голая девушка-азиатка с чёрными, с синим отливом, длинными волосами. Не такая миниатюрная, как горничная этой Софии, но и не высокая. Девушка поднимает голову и удивлённо смотрит на меня огромными карими глазами и спрашивает голосом, который я слышал в темноте:
— Джейк, это ты?

Эта девушка — Мэй, мой единственный в этой вселенной кореш? Что за чёртовщина здесь происходит!?

Я чувствую, что верёвка ослабла, и падаю на колени, больно ударяясь о каменный пол. Смотрю вниз и кричу от изумления и страха — там, ниже шеи, не моё, чёрт возьми, тело! Это тело какой-то темнокожей женщины!

— И ещё раз добрый вечер. Лидия, развяжи своих сестёр.

Слышу голос Софии у себя за спиной. Хочу сказать ей что-то дерзкое, но по правде — хочется забиться в угол. Кто-то развязывает мне руки, обходит — это рыжая девушка с формами. Она подходит к азиатке и развязывает её. Та встаёт и удивлённо рассматривает свою правую руку. Зачётная девушка: чёрные, как смоль, волосы, из-под бровей смотрят большие карие глаза с длинными ресницами, нежная шея, грудь, плоский живот, на котором спускается вытатуированный дракон с жемчужиной в зубах — такой же, какой был у Мэя на спине. Поворачиваюсь и вижу Софию и блондинку с подносом в руках, на котором стоят стаканы и пара бутылок.

— Вы что, из нас каких-то трансгендеров сделали? — спрашиваю я.
— Когда обращаетесь ко мне, говорите «Госпожа София», — говорит женщина.
— Ладно, госпожа София, зачем ты это сделала?

Ведьма вздохнула, подняла руку, которая загорелась алым светом, и я качусь по полу, получив разряд. Чертовски больно. Я встаю на четвереньки и трясу головой. Пытаюсь встать, а тело ведёт себя непривычно: грудь тяжело тянет вниз, бёдра шире, дыхание какое-то… другое. Сбоку слышится грубый смех, и низкий голос говорит:
— Госпожа София, точно эта тупая чёрная… э-э-э… девушка — вакханка?
— Да, зрение Тезея не может ошибаться. Эта — Алая, а та, что сидит на полу, — Луна.

Имя впивается в мозг, как заноза. Алая. Я всю жизнь был Джейком, а теперь какая-то цветная кличка. Впрочем, глядя на тело, понимаю: Джейк здесь уже ни к чему.

— Да кто это вообще — эти ваши вакханки? — спрашиваю я и опять корчусь от боли, получив новый заряд.
На этот раз я долго корчусь на полу. Ведьма прекратила пытку только тогда, когда у меня не было сил даже кричать.
— Это становится скучным, — говорит София и, обращаясь к рыжей, добавляет: — Лидия, сбегай наверх за плёткой.
— Слушаюсь, Госпожа София, — отвечает девушка и убегает.

Женщина подходит ко мне и, перевернув ногой, наступает сапогом на кисть руки. Опять крик. София, как будто ничего не происходит, продолжает:
— Вакханки — это сёстры Афродиты. Кто она такая, ты хоть знаешь?
— *«К тебе, божественно прекрасная Афродита, бессмертная дочь Зевса, взываю…»* — раздаётся голос от стены, где сидит азиатка. Когда все уставились на неё, она, сев у стены и обхватив себя руками, продолжила: — Древнегреческая богиня любви. Я в колледже изучал античную литературу.
— Браво, — говорит женщина и пару раз хлопает в ладоши. — Только Зевс не совсем её отец. Но не суть. Когда отрезанные части Урана упали в море, из крови и пены на рассвете появилась не только Афродита, но и шесть её сестёр. Ненасытных воплощений похоти и страсти. Ты и ты, — она указала на меня и азиатку, — сёстры-вакханки. Вас вместе с Афродитой сначала взяли на Олимп, но вскоре выгнали за разврат. Разозлить похотью Зевса — это надо было постараться.

— Звучит как плохой миф, — пытаюсь я вставить свои пять копеек. Но ведьма не обращает на меня внимания.
— Тогда вас взял под своё крыло Дионис, вы стали его первыми жрицами. Вакханка не может умереть от старости или болезни, но её может поразить оружие смертных. Тогда её душа вселяется в человеческий плод, рождается, и где-то к годам четырнадцати ей возвращается память, она ищет своих сестёр, и они путешествуют, наслаждаясь жизнью. Их цель — вкушать радости. Редкая вакханка доживала до сорока.
— Почему? — спросила азиатка.
— Их убивали. Но почему-то примерно семьсот лет назад они пропали. Как я теперь понимаю, они стали перерождаться в мужских телах, и их перед перерождением поили водой из реки забвения. Два года назад Дионис попросил меня найти своих подружек. Я нашла Лену и Лидию, и вот теперь — вас двоих.

Колдунья сделала глоток из стакана и продолжила:
— Вернуть истинный облик навсегда вакханке возможно, если она примет свою суть. Я возвращала Лене и Лидии истинный облик до восхода солнца и давала им возможность удовлетворить свою похоть, которая съедала их изнутри, когда они были не в своём теле. С ними было проще. Они думали, что всё происходящее — сон. С вами, к сожалению, этот номер не пройдёт.

София обратилась к Лене:
— Угости наших дорогих гостей. И скажи им, что они могут развлечься с этими двумя.

В подвал спустилась рыжая Лидия и, встав на колени, протянула плётку Софии. Поигрывая ею, она наклонилась к азиатке и спросила:
— Кстати, как тебе нравятся мои стихи?
— Не очень, — ответила Луна.

В следующее мгновение Луна действовала с нечеловеческой скоростью. Она подсекла ногой проходящую мимо Лену с подносом, поймала падающую бутылку, разбила её о пол, кувыркнулась ведьме за спину, схватила её за шею и приставила осколок к артерии.
— Ловко, — спокойным голосом говорит ведьма.
— Заканчивай, — говорит Луна, — или убью.
— Ты думаешь, что всё это можно прекратить по щелчку пальцев? Вот так?

София щёлкнула пальцами, и Луна застыла, как в параличе, не в силах пошевелиться.
— Шутки кончились, — говорит ведьма. — Подвесьте её за руки, а эту чёрную держите так, чтобы она смотрела. Лидия, Лена, приберитесь здесь. Ночь обещает быть долгой.

Минотавры связывают Луне руки и подвешивают её так, что она едва касается пола кончиками пальцев. Ещё двое поднимают Алу (то есть меня) и, крепко держа за плечи, поворачивают лицом к ней.

— Ты посмела поднять на меня руку и думала, что тебе это сойдёт с рук?
Луна молчала.
Ведьма взмахнула плёткой. Огненная боль рассекла спину и бок Луны. Она закричала. Следующий удар пришёлся по груди — вот где настоящая агония. София размеренно, под одобрительное гудение минотавров, наносила удар за ударом. Луна кричала и умоляла о пощаде.

Передо мной проносились картины моей жизни. По большому счёту я никому никогда не помогал. А боли и страданий людям я принёс предостаточно. Если меня (или её, нас?) запорют до смерти в этом подвале — я это заслужил. Кровь текла по её телу и капала на пол.

Через красное облако боли до меня донёсся мой собственный крик — Ала кричала в истерике. Я извивалась в руках минотавров в безуспешных попытках вырваться.
— Чего орёшь, Алая? — спросила София, останавливаясь.
— Отпустите её!
— Кого?
— Мэя, которого вы пытаете!
— Здесь таких нет.

Ведьма вновь взмахнула плёткой. На сей раз удар пришёлся между ног Луны. Она скрутилась, поджимая ногу, и завизжала так, что даже минотавры моргнули. Её тело обмякло.
— Луна! Отпустите её! — закричала я.
— И зачем мне это делать?
— Я заплачу! У нас есть деньги.
— У тебя нет ничего такого, что я не смогла бы забрать и так.
— Что вы хотите… Госпожа София?

Ведьма остановила замах. Подошла ко мне и сложенной плёткой провела медленно по телу от шеи до лобка.
— Хочешь спасти свою подружку? Почему? Вы любовники?
— Нет.
— Тогда почему?
Я замолчала. Один из минотавров ударил меня кулаком в живот.
— Отвечай, когда тебя спрашивает Госпожа София.
— Спасибо, Пегий, — кивнула ведьма.

Удар был даже не в полсилы, но этого хватило, чтобы я повисла в руках минотавров, судорожно ловя ртом воздух. Ведьма опять замахнулась плёткой на Луну — та закричала. Я прошептала что-то.
— Повтори, что ты сказала.
— Луна — единственный близкий мне человек, Госпожа София.
— Настолько близкий, что ты готова занять её место, чтобы спасти ей жизнь?
— Да.
— Неожиданно. Особенно от такой, как ты. Сколько человек ты убила, когда была Джейком?
— Двенадцать.
— Сколько пытал, калечил, унижал? Ты получал от этого удовольствие?
— Не смогу всех вспомнить, больше сотни. Мне было на них плевать, просто работа.
— Ты насиловал кого-нибудь?
Молчание.
— Значит, да. Кого?
— Несколько раз — жён на глазах у мужей. Или дочерей на глазах у родителей.
— Детей?
— Нет, детей и стариков мы никогда не трогали.
— Посмотрите-ка, какие моралисты. И сейчас ты готов занять место этой азиатки, которая такое же дерьмо, как ты, лишь бы избавить её от смерти?
— Да.
— Хорошо, — обратилась она к минотаврам. — Поменяйте их местами.

Верёвка ослабла, и Луна без сил упала на пол. Минотавр отпихнул её копытом. Меня подвесили вместо неё. Ведьма взмахнула плёткой. Громкий крик эхом разнёсся по подземелью. Меня не держали и не заставляли смотреть, но я видела, как один из минотавров подошёл к Луне, задрал килт и, смеясь, помочился на неё. Свист бича — и я кричала, зная, что она испытывала.

Луна подползла на коленях к ногам колдуньи.
— Госпожа София.
— Чего тебе, шлюха обоссанная?
— Что мне сделать, чтобы вы пощадили Алу. Я сделаю всё, что вы скажете.

Ведьма задумчиво похлопала себя по руке плёткой.
— Для начала отсоси у минотавра.

Луна подползла на коленях к одному из минотавров. Он отпихнул её.
— Пошла к чёрту.
Она обхватила его ногу, поцеловала копыто.
— Разрешите сделать вам минет.
— Ладно, но сначала вылижи мне копыта.

Луна опустилась и стала лизать грязные копыта. Минотавр расстегнул пряжку пояса. Перед ней оказался его полувставший член. Большой, испещрённый венами. За спиной слышались удары плётки и мои крики. Луна обхватила его губами и начала сосать.
— Руки за спину! — скомандовал минотавр.
Сильная рука монстра взяла её за волосы и начала глубоко и грубо её использовать. Я видела, как её тело, помимо воли, начало реагировать. Она двигала головой, стараясь попасть в такт. Рыжая Лидия защёлкнула на её запястьях стальные наручники. Присев на корточки, она положила руку Луне между ног и стала грубо тереть её киску.

Минотавр вынул член и, ревя, начал кончать на неё чёрной, едко пахнущей спермой. Одновременно с этим по телу Луны прокатилась судорога оргазма. Она кричала, повернув голову, и её губы встретились с губами Лидии в коротком, жадном поцелуе. Зелёные глаза рыжей сияли похотью и весельем. Её ладони начали растирать чёрную сперму по телу Луны. Кожа шипела, как при открытии банки газировки. Раны на её теле начали затягиваться.

— Помоги нашей сестре, — шепнула Лидия, кивая на меня.

Луна на четвереньках подошла ко мне. Моё прекрасное новое тело было покрыто ранами. Лидия и Лена подвели минотавров. Я начинала различать их: Седой, Пегий, Шрам и Одноглазый. Они стали вокруг Луны. Первым её воспользовался Седой. Грубо, сильно, глубоко. Ею пользовались как последней дешёвой шлюхой. Нежные руки Лидии гладили её грудь, царапали кожу на животе. Седой ревел, долбя её в рот. Нежные пальцы проникли в неё и начали гладить изнутри. Седой вынул член и излился ей на грудь и шею.

Теперь сразу два члена тыкали ей в лицо. Сильные пальцы грубо растянули ей рот. Потом они отстранились. Рыжий держал её за волосы, а Шрам обошёл сзади. Мой взгляд упал на Луну. Несмотря на раны, она была в сознании. В её глазах была боль, надежда и… желание? Да, в её глазах была похоть. Лидия положила палец ей на губы и шепнула: «Потерпи, сейчас Луна вылечит тебя».

Шрам толкнул Луну на пол и навалился на неё. Рыжий грубо трахал её в рот. Член Шрама проник в неё сзади. Грубо, больно — ему было плевать, что она чувствует. Луна начала двигать тазом ему навстречу. Сладкие судороги зарождались у неё внизу живота. Она бы кричала, если бы её рот не был занят. Рыжий вынул член, и струя чёрной спермы брызнула ей в лицо.

Шрам вышел из неё. Толкнул её на пол. Взял за ягодицы и снова вошёл. Луна полностью была в его власти, корчась от волн оргазма на холодном камне. Наконец он вышел и, нависая над ней, изверг на неё потоки спермы.

Луна лежала на спине, пытаясь отдышаться. К ней подошли Лидия и Лена. Мои сёстры. У меня не оставалось сомнений в словах Софии. Мы все — похотливые сёстры-вакханки. Сёстры перевернули Луну и положили её сверху на меня. Лена взяла широкий ремень одного из минотавров и шлёпнула им Луну по заднице. Та вскрикнула и начала елозить по моему телу. Чёрная сперма с её тела начала впитываться в мою кожу с тихим шипением. Боль утихала. Я чувствовала, как силы возвращаются. Луна без сил лежала на мне. Большие, мягкие губы нашли мой рот, и мы слились в долгом поцелуе в луже крови, мочи и спермы.

***

Ала

Я лежала на холодном камне. Силы покидали меня вместе с кровью. Надо мной на коленях стояла Луна и делала минет минотавру. Рядом сидела на корточках рыжая Лидия, запустив ей руку между ног. Я закрыла глаза, проваливаясь в темноту. К моим губам прижался палец, и кто-то шепнул: «Потерпи, сейчас Луна вылечит тебя».

Луну со скованными руками подняли, заставили нагнуться. Рыжий минотавр взял её за волосы. Минотавр со шрамом подошёл сзади. Луна давилась криком и членом. Я смотрела, как самого дорогого для меня человека жёстко используют мифические монстры. Моего кореша, с которым мы делили последнюю пайку в тюрьме. Странное тепло появилось у меня внизу живота. Сквозь боль пробивался росток из льда и мёда. То, что происходило, меня возбуждало? Меня тошнило от себя. Я хотела оказаться на её месте? Смешно: мне осталось жить считанные минуты, а я хотела, чтобы меня так же использовали. София права. Я действительно похотливая вакханка.

Шрам толкнул Луну на пол и навалился на неё. У меня не было сил смотреть. Провалилась в темноту. Сверху навалилось что-то горячее, мокрое. Раздался шлепок, и это что-то начало елозить по мне. Я не кричала от боли — у меня не было сил. Но боли и не было! Я чувствовала на себе горячее женское тело. Открыла глаза — передо мной лицо Луны, измазанное чёрной спермой. Она наклонилась, и мы слились в жарком поцелуе. На вкус её губы были как солёный клубничный мармелад. Мои руки гладили чёрный шёлк её волос. Она трёлась о моё тело, растирая липкую сперму, которая с шипением впитывалась в мою кожу.

— Поднимите их, — сказала София.

От меня оторвали Луну и поставили нас обеих на колени перед ведьмой. Она задрала своё короткое платье. Горячая струя мочи брызнула нам на лица. Она метила нас как собственность. За час она разобрала и собрала нас по-новому. Дала понять нашу сущность. Мы, отталкивая друг друга, старались ртами поймать эту струю. Когда она иссякла, мы повернулись друг к другу и снова слились в поцелуе.

— Фу, ну и шлюхи, — сказала София. — Лена, помой их. Лидия, уберись здесь и удели внимание нашим гостям. И сними с неё наручники. Следи, чтобы гости остались довольны. Перед рассветом отведи Алу и Луну ко мне в кабинет.

***
Луна

С меня сняли наручники. Лена помогла подняться и повела к неприметной двери. Перед дверью она разделась. За дверью была комната, отделанная старинной мозаикой, с душем. Девушка быстро намылила моё тело душистым гелем, потом жёсткой мочалкой растёрла до красноты.

— Ты была Джонатаном? — спросила я её.
— Ага, — кивнула она.
У меня на языке вертелась тысяча вопросов.
— Твой дядя послал нас тебя убить.
— Этим должно было кончиться, — Лена пожала плечами. — Я собственность Софии, и теперь проблемы будут у Грина.
— Что с нами будет?
— То, что вы сами захотите. На рассвете Госпожа София предложит вам выбор. Не бойся, сестра, всё будет хорошо.

Она несколько раз окатила меня попеременно холодной и горячей водой, смывая пену. Быстро вытерла большим полотенцем. Натёрла мою кожу маслом, пахнущим черникой, и сделала быстрый макияж.

— Иди, а то Лидии всё веселье достанется, — шлёпнула она меня по попе и подтолкнула к выходу, затаскивая внутрь Алу.

Я осмотрела зал. На широких кожаных диванах развалились минотавры, попивая вино. Перед ними, в красивом кружевном белье, Лидия мыла пол. Увидев меня, она улыбнулась:
— Ты как?
— Хорошо, — ответила я не задумываясь и поняла, что это правда. Несмотря ни на что, я впервые чувствовала себя на своём месте.
— Поможешь? — спросила она, откатывая мойщик и вытягивая длинный свёрток.

Я помогла развернуть большой пушистый ковёр. Заметила, что в зале появился ещё один минотавр — Седой, с золотой цепью на шее, сидел отдельно на кресле. Заметив мой взгляд, он жестом подозвал меня. Я посмотрела на Лидию — та пожала плечами. Покачивая бёдрами, подошла.
— Я Астерий. Ты помнишь меня, Луна?
— Нет.
— Я любил тебя.
— Извини, Астерий. Госпожа София говорит, что мою память стёрли водой Леты.
— И я убил тебя.
— Значит, ты меня не любил. Если любишь — умрёшь сам, но не причинишь вреда. Сегодня я это поняла. Тебе просто нравилось меня трахать, и ты не хотел меня делить.
— Да. И сейчас хочешь?
— Да, — я подошла и опустилась на колени перед ним.

Передо мной был огромный член, больше тех, что были раньше. На стволе — жемчужины, вросшие в кожу. Интересно. Я взяла его в руку и провела языком. Он пах мясом и уксусом. Я хотела этот член. Скинула килт и опустилась на него лицом к креслу. Астерий взял меня за бёдра и начал опускать. Головка раздвинула губы и вошла в меня. Я начала двигать бёдрами. Жемчужины терлись о края вульвы. От каждой фрикции по телу пробегали то огненные мурашки, то ледяные искры. Я дышала глубже, вдыхая мускусный запах. Мне стало неудобно, и я схватилась за его рога. Теперь я могла скакать на нём быстрее. Наконец он полностью вошёл. Я задержалась внизу. Его пальцы впились в мою задницу.
— Моя! — рычал Астерий, оскалив клыки.

Я закинула руки на его шею и впилась в чёрные губы. Целовала, кусала. Наконец он рыкнул, с силой прижал меня к себе и изверг в меня поток спермы. Одновременно меня накрыла мощная волна оргазма. Я откинулась назад, выгибаясь, и завыла в такт его рыку.

Отдышавшись, я слезла с него, чмокнула в губы и направилась к столу с вином. Астерий подошёл с кубком в руке.
— Ты действительно ничего не помнишь?
— Нет. А ты собираешься ещё раз меня убить?
— Нет, конечно, — он усмехнулся. — Мне хочется, чтобы ты меня простила.
— Я мучилась, когда ты меня убивал?
— Нет. Я ударил кинжалом в сердце. Ты умерла мгновенно.
— Тогда прощаю.
— И даже не спросишь, почему?
— Как давно это было?
— После Трои, но до битвы при Марафоне.

Я поперхнулась вином. Минимум две с половиной тысячи лет.
— Конечно, прощаю, — я не знала, кого прощаю — его, себя, ту Луну. Но держаться за эту старую смерть не хотелось.
— Тогда вот, — он протянул мне небольшую шкатулку, чуть больше грецкого ореха.
— Что это?
— Ты носила это, когда мы… встречались. Это сделал Дедал по моей просьбе.

Я открыла шкатулку. В ней лежали две золотые серёжки в виде змей, кусающих себя за хвосты, подвеска с рубином и жемчугом и серёжка-гвоздик с бриллиантом.
— Спасибо. Красиво.
— Ты сказала то же самое, когда я подарил их тебе. Оденешь?
— У меня не проколоты…
— Это носят не в ушах.

Я опустилась на колени и взяла в руку его член. Он тут же затвердел. Астерий взял меня за голову и потянул к паху. Через пару секунд он грубо трахал меня в рот. Я ласкала его яйца и ягодицы.
— Ты шлюха! Получай! — орал он. Он был в бешенстве.

Вынув член, он швырнул меня на стол и прижал рукой к столешнице.
— Я помню, ты любила, когда тебе больно! Сейчас будет больно! Как мне было больно, когда ты сдохла!

С этими словами он прижал свою залупу к моему анусу. Резко и больно вошёл в меня сзади. Я завизжала и попыталась вырваться — бесполезно. Он размашисто трахал меня в задницу, желая причинить боль. И меня это дико заводило. Заводило — извиваться в его хватке. Заводил поток брани. Заводило, как он хлестал меня ремнём по спине. Заводили жемчужины, терзавшие сфинктер. Было больно, унизительно, и я кончала. Волны удовольствия от болезненных толчков закидывали меня то в небеса, то в бездну. Я уже не понимала, где нахожусь. Я визжала, умоляя прекратить и не останавливаться. Наконец он вышел из меня, взял за волосы и ткнул членом в лицо. Как только я открыла рот, упругий поток чёрной спермы брызнул мне на лицо и грудь. Без сил я повалилась на ковёр.

Астерий присел рядом с блестящей иглой. Оттянув мои соски, он проткнул их и вставил кольца-змей. Не обращая внимания на мой визг, он продолжил. Проколов кожу над пупком, вставил подвеску. Оттянув капюшон клитора, проколол его и вставил бриллиантовый гвоздик. Потом навалился сверху и взял меня ещё раз.

Я лежала без сил, когда мой лоб коснулись горячие губы минотавра, и я услышала:
— Прости меня…

Через какое-то время туман рассеялся. Два минотавра-близнеца втирали в моё тело сперму Астерия.
— Спасибо, — только и смогла сказать я.

Оглядела зал. Лидия стояла раком, её сзади трахал один минотавр, а второй — входил в неё спереди. Около душевой толпились другие минотавры, наблюдая за чем-то внутри.

***

Ала

Лена обдала меня водой из лейки, смывая мочу и сперму. Нежные ладони заскользили по моему новому телу, нанося душистый гель.
— Ты очень красивая, — сказала блондинка.
Она прижалась сиськами к моей спине.
— И смелая.
Её руки скользили по моему животу и бёдрам. Она переключила душ на тёплый тропический дождь. Присев передо мной, стала смывать пену, растирая мои ноги и живот. Никто никогда не мыл меня так бережно. Меня трогали как что-то ценное — и это пугало сильнее, чем плётка.
— Нас прислали убить тебя, — напомнила я.
— Ну ты же не будешь, сестра?
— Нет.
— Я тебя хочу.

Фиона обхватила меня за ягодицы, прильнула губами к моему лону. Горячий проворный язычок заскользил по моей киске, раздвигая её, нащупывая клитор. Меня бросило в жар. Нежная ладонь надавила на живот, и я облокотилась спиной о стену. Язычок двигался всё быстрее. Нежные пальчики вошли в меня. Это я стонала? Мои соски затвердели. Я обхватила свою грудь, начала мять её. Фиона трахала меня пальцами, прижимаясь к стенке вагины. Внутри меня рос и взрывался кристаллик холода, превращаясь в облако раскалённой патоки. Я вскрикнула и сползла по мокрой стене на пол.

Фиона прижалась к моим губам, целуя мягко и ласково. Она гладила меня по спине, ласкала грудь. Я обхватила её за шею и потянула к себе, и мы слились в жарком поцелуе.
— Погоди, дай отдышаться.
Она уложила меня на бок, сама лёг рядом, просунув одну ногу под меня, а другую закинув мне на живот, прижимая свою киску к моей. Меня опять бросило в жар. Я начала тереться о её горячую пизду. Фиона взяла лейку душа и направила тёплую струю нам между ног. Я схватила её за ногу, чтобы сильнее прижаться.
— Фиона, ты маленькая похотливая шлюха, — шептала я ей.
Фиона стонала и быстрее двигала бёдрами. Через несколько минут мы кончили почти одновременно. Повернув голову, я увидела, что за нами всё это время наблюдали два минотавра. Эта сучка специально оставила дверь открытой. И мне это чертовски нравилось.

Минотавры подняли нас с пола и на руках вынесли в зал. Уложили рядом на ковёр.
— Мальчики, погодите, дайте отдышаться, — попросила я, хотя на самом деле не хотела ждать.

Шрам навис надо мной, закинул мои ноги на плечи и вошёл в меня. Его толстый член без труда проник в мою горячую, ещё мокрую киску. Он долбил грубо, жёстко. Именно так, как я сейчас хотела. Я взяла себя за грудь. Повернула голову: Фиона стояла на четвереньках, подмахивая задницей другому минотавру. Глаза полузакрыты, из уголка рта свисала нитка слюны. Я потянулась и взяла её за большую упругую грудь. Сдавила — Фиона застонала. Я стала играть с её соском. Девушка опустилась на локти и, нависнув надо мной, спустила нитку слюны мне в рот. Затем стала покрывать моё лицо лёгкими, сладкими поцелуями. Потом она немного продвинулась вперёд и, целуя, а потом кусая маленькими острыми зубками мой сосок, заставила армию ледяных мурашек пробежать по моей коже. Я запустила руку себе между ног и, нащупав клитор, начала тереть его, попадая в такт толчкам. Фиона, зажав мой сосок зубами, играла с ним языком. Во мне взорвалась сладкая ледяная бомба, потом вторая. Я материлась и двигала тазом навстречу мощным толчкам минотавра. Хотела, чтобы он кончил в меня. Стальные пальцы монстра стиснули мои ягодицы, и могучий член извергся в меня фонтаном.

Я ждала хотя бы поцелуя от Шрама, но он лишь отпихнул меня и, пройдя вперёд, схватил Фиону за голову и запихал ей в рот свой член, испачканный спермой и моими соками. Та начала, сладострастно постанывая, его облизывать. Я ненавидела эту маленькую блядь. Ненавидела… и не могла оторвать от неё глаз.

Увидела рядом ремень. Встала, подобрала его. Подошла к Фионе, которую трахали двое, и начала пороть её по спине и заднице. Шлёп, шлёп. Сучка визжала. На белой коже оставались красные полосы. Пегий рыкнул и сильнее прижал её к себе, а потом отпихнул.

Фиона лежала на спине, размазывая по телу сперму. Я опустилась на колено между её раздвинутых ног.
— Подержите её, мальчики.

Шрам опустился у головы Фионы, а Пегий и Седой держали её за бёдра. Я оттянула ремень и резко хлестнула по её мокрой пизде. Шлёп! Сучка завизжала. Я прицелилась. Шлёп — теперь удар пришёлся по сиськам. Шлёп — по животу. Фиона пыталась прикрыться руками. Тёплый жар растекался у меня внизу живота. Я и минотавры смеялись над визжащей, извивающейся на полу девчонкой. Я наносила удары один за другим. Неожиданно визг Фионы стал пронзительным, она запустила руку себе между ног и быстро затёрбила клитор. Я отбросила ремень и села ей на лицо. Фиона бурно кончила, сквиртуя. Стоило ей пару раз пройтись языком по моей письке, как меня накрыла волна оргазма.

Я сидела на груди своей новой сестры, пытаясь отдышаться. Фиона поглаживала мои ягодицы.
— Ты классно меня отхлестала, сестра. Ну вставай, мне надо в душ.
Маленькая ладонь хлопнула меня по попе.

Встала, помогла подняться Фионе. Теперь я была не только мясом для чужих кулаков и членов. Я сама могла решать, кому и когда будет больно и сладко. Девушка, покачивая бёдрами, направилась в душ. Седой поставил кубок и пошёл за ней следом. Что-то мне подсказывало, что спокойно принять душ ей не дадут.

***

Шум оргии неожиданно перекрыл резкий звук уведомления смартфона. Лидия подошла к шкафчику и достала телефон.
— Ребята, пора. Через час Алу и Луну ждёт Госпожа София.

Минотавры, ворча, стали собираться. Лидия повязала толстую шерстяную нить на дверь душа и открыла её. За дверью вместо душа была улица странного города, освещённая факелами. Наши рогатые любовники стали один за одним уходить в портал. Последними ушли минотавры-близнецы. Перед тем как шагнуть, один из них что-то шепнул Луне на ухо. Лицо моей подруги выразило крайнюю степень изумления, и она попыталась броситься за ними, но Фиона успела её перехватить.

Когда все ушли, Лидия закрыла дверь и развязала нить.
— Все в душ. Фиона, попробуешь выкинуть фокус — пожалуется Госпоже.

После душа нам выдали простыни, и, закутавшись, мы поднялись в кабинет. Фиона в костюме горничной налила нам горячий чай с травами. Мы не успели сделать по паре глотков, как нас неудержимо потянуло в сон. Прежде чем окончательно отрубиться, я успела спросить:
— Луна, а что тебе сказал тот минотавр на прощание?
— До свидания, мама…

Одно это слово — «мама» — казалось больше, чем все наши крики за эту ночь.

***

Я открыл глаза и огляделся. Мы с Джейком сидели за столом в кабинете, завёрнутые в простыни. За окном занимался рассвет. Передо мной лежала шкатулка. Моя рука потянулась к ней — внутри лежали золотые серёжки-змейки, подвеска с рубином и серёжка-гвоздик.

— Луна… это ты? — раздался знакомый голос.
Посмотрев на противоположный край стола, я увидела там Джейка. Он сонно хлопал глазами.
— Мистер Мэй, мистер Джейк, доброе утро.
В комнату вошла госпожа София с Леной и Лидией. Лена держала поднос с кофе и едой, а Лидия несла два чёрных пакета. Блондинка поставила перед нами кофе, тарелки с омлетом и тостами, Лидия положила пакеты на стол. София взяла свою чашку.
— Лидия, занимайся делами. Лена, останься.

Мы завтракали в полной тишине, обдумывая произошедшее. После того как Лена, собрав пустые тарелки и налив нам кофе, ушла, Джейк спросил:
— Астерий — это действительно тот самый минотавр?
— Да, — ответила ведьма, — первый из их племени.
— Разве Тесей не убил его?
— Нет. Ариадна считала, что их отец поступил несправедливо, заперев брата в лабиринте. Ей удалось помочь ему сбежать в другой мир, прихватив часть пленных. Астерий основал там своё царство. Минотавры — высшая каста, люди — рабы. Но иногда бывают исключения. Луну он получил в качестве платы. Влюбился, сделал своей женой и королевой. Он влюбился и не хотел ни с кем её делить. Он держал её на золотой цепи, буквально. У них родились близнецы-минотавры. Однажды он застал её с ними… Выхватив кинжал, он в приступе ревности убил Луну, когда та прикрыла детей своим телом.
— Так эти близнецы были…
— Да.

Госпожа София допила кофе.
— Надо ли мне спрашивать, хотите ли вы вернуться в свою прежнюю ипостась?
Мы с Джейком молча помотали головой.
— Прекрасно. Готовы ли вы за это заплатить?
— Сколько?
— Меня не интересуют деньги.
— Тогда что вы хотите?
— Вас. Точнее, Алу и Луну в качестве своей собственности.
— Вы хотите сделать из нас рабов?
— Рабынь. Мэй и Джейк мне не нужны. Мне нужны Алая и Луна. Всё просто: я возвращаю вам истинный облик, а вы добровольно становитесь моими. Мои рабыни живут неплохо. Лена — горничная, Лидия — секретарь. Обязанности необременительные, куча свободного времени, и я ничего не имею против их личной жизни. Кров, еда, даже зарплата на мелкие расходы. Итак, сделка?
— Нет, — прервал я.
Джейк и София с удивлением посмотрели на меня.
— Прежде чем договоримся, ответьте на один вопрос, госпожа София.
— Слушаю.
— Зачем вы собираете вакханок? Нас не было семьсот лет, и всем было плевать. Что изменилось? Став вашими рабынями, мы будем заниматься не только домашними делами.
Ведьма помолчала, постукивая пальцами по чашке.
— Мир стал другим, и без вас он треснет по швам.
— Это не ответ.
— Это всё, что я могу вам сказать. Пока. Всё равно у вас нет выбора.
Она говорила, что у нас нет выбора. Но внутри что-то соглашалось.
— Есть. Мы можем поискать другую ведьму или сделать операцию по смене пола, — вступил Джейк.
София посмотрела на него с округлившимися глазами, потом рассмеялась.
— Смена пола? Вам это не поможет.
— Почему?
— Потому что вы не транссексуалы. Вы — вакханки, суть женской похоти. Сменить пол — это всё равно что посадить фигуриста в боксёрских перчатках на велосипед и выпустить на лёд. Что же касается другой ведьмы — удачи в поисках. Если передумаете — возвращайтесь. Только вот что ещё.
— Что?
— Мистер Грин, — колдунья толкнула по столу мой смартфон, — закройте вопрос с Леной, чтобы он не мешался. Посмотрите галерею.

Я открыл фотографии. На нескольких был запечатлён молодой человек, как две капли воды похожий на Джонатана, на каталке в морге — мёртвый.
— Как?
— Я же ведьма. Труп в морге соседнего города, выбросило на берег. Он — точная копия, даже ДНК совпадёт.
— Но…
— А сейчас у меня дела. В пакетах ваши вещи и новая одежда. Старую пришлось выбросить.
Она взяла белый шар, которым жонглировал Джейк, и стала всматриваться в него, всем видом показывая, что разговор окончен.
— Госпожа София.
— Да?
— А где мы можем переодеться?
— После всего вы ещё стесняетесь? — она снова рассмеялась. — Ладно, спуститесь, там массажный кабинет.

Мы попрощались и вышли.

***

Спустившись, нашли кабинет, переоделись в чёрные джинсы и футболки из пакетов, вышли, сели в «Тойоту». Я вставил ключ в замок зажигания.
— Что будем делать, ваше величество? — спросил меня Джейк.
Я посмотрел на него с удивлением.
— Ну ты же была замужем за короля, — сказал он, скаля зубы.
— Придурок.
Я повернул ключ. Стартер закрутился, но мотор не завёлся. Джейк заржал, я через пару секунд тоже. Идиотская шутка помогла снять стресс.
— Серьёзно, что делать будем? — спросил Джейк.
— Искать ведьму.
Мотор по-прежнему не заводился. Из особняка вышла рыжая Лидия и направилась к жёлтому «Жуку». Джейк высунулся в окно и крикнул:
— Эй, рыжая!
Лидия подошла.
— Чего тебе, черномазый?
— Не очень вежливо.
— А кричать «рыжая» — вежливо?
— Справедливо, — развёл руками Джейк. — Не подбросишь до гостиницы? Машина не заводится.
— Бросите её здесь?
— Прокатная, пусть разбираются.
— Ладно, садитесь.

Как только мы сели в машину, у меня завибрировал смартфон. Звонил шеф. Разблокировал.
— Доброе утро, мистер Грин, как раз собирался звонить.
— Есть новости о Джонатане? Нашли засранца?
— Да. К сожалению, новости печальные. Его труп выловили в море. В морге соседнего города. Соболезную.
— Есть подтверждение?
— Да, сразу после разговора вышлю фото.
— Жалко мальчика, но что поделаешь. Вышли фото.

Я нажал отбой и скинул фотографии. Через несколько секунд «Жук» вместе с нами подпрыгнул на месте от мощного взрыва. На месте «Тойоты» образовался ком из огня и металла. Я сломал свой телефон, Джейк раздавил в руке свой.
— Мне кажется, «Тойоту» не смогут отремонтировать, — сказал Джейк и, повернувшись к Лидии, добавил: — отвези нас в порт, пока копы не приехали.

Мы нашли уютную «нору» в порту и стали ждать ночи. Расклад ясен: мистер Грин решил нас устранить, оборвав ниточку, которая связывала его с «убийством» Джонатана. Когда выяснится, что в «Тойоте» никого не было, за нами начнётся охота. Мы сами не раз искали таких, как мы сейчас. Всех находили.

Бежать смысла не было. Он связался с русской мафией, а эти ребята умеют добиваться целей. Была опасность, что яхта уйдёт, но обошлось.

После полуночи мы подплыли на лодке к противоположному от берега борту яхты Грина. Уже собирались закинуть верёвку, когда заметили женскую фигуру у борта. Мы затаились в тени.

— Милая, ты здесь? — услышали мы голос Грина.
— Да, я здесь, поросёночек.
— Пришло подтверждение, в морге действительно лежит Джонатан. И твоя идея насчет этих двух придурков — гениальна: и концы в воду, и платить не надо.
— Вот видишь, мой пухляшек, твоя кисонька придумала хороший план.
— Ты моя сладкая, пойдём в спальню, у меня для тебя подарок.

Фигура исчезла. Мы выждали минут десять, взобрались на яхту и направились к каютам. Из одной доносились стоны. Достали пистолеты с глушителями. Я посмотрел на Джейка — тот кивнул. Распахнув дверь, мы ворвались. На кровати двое мужиков трахали Сью, а Грин снимал это на телефон. Три тихих хлопка — и три трупа на полу. Сью повернулась, чтобы закричать, и упала, нокаутированная ударом в висок. Проверил пульс: у Сью — ровный, у мужиков — нет.

— Что это за типы? — тихо спросил Джейк.
— Не знаю.
Осмотрели. Один весь в некачественных синих татуировках. Второй — обрюзгший крепыш. Проверили документы. У одного — паспорт с двуглавым орлом, у другого — удостоверение полковника полиции. Мы посмотрели друг на друга и поняли, что вляпались по полной. Убить русского криминального авторитета и офицера — это подписать себе смертный приговор. Я взял телефон Грина — проклятье, он писал в облако, и там есть несколько секунд с нашими лицами. Сью начала приходить в себя, я снова её вырубил и связал.

Спустились в лодку, прихватив её. Причалили к берегу, вытащили Сью — и тут нам в глаза ударил свет фар, и знакомый голос сказал:
— Привет. Госпожа София сказала, что у вас неприятности, и мне надо вас встретить.

Джейк повернулся ко мне:
— Эта сука София всё знала! Она нас подставила!
Я вздохнул и поправил:
— Госпожа София всё предвидела, Алая. Привыкай так её называть. Мне кажется, ей не понравится, если ты будешь называть её сукой.

Часть меня хотела кричать: «Она нас использовала!» Другая — тихо признавала: без неё мы уже были бы трупами. Когда мы запихивали связанную Сью в машину, Лидия спросила:
— А она вам зачем?
— Близнецам новая игрушка от мамочки, — ответила я.