| Чт, Окт 1, 2020 11:22pm [Аноним] - 1319 d back | ↑↓ |
|---|
Появление Пржигодзкой в суде стало неожиданностью для адвокатов Соколова. Перед ее допросом они попросили перерыв.
Судья Юлия Максименко предупредила свидетеля об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а в их лживости не сомневается сам Соколов. Он подал иск о защите чести и достоинства из-за ее воспоминаний.
Свидетель подписала расписку. От нее требовалось охарактеризовать личность Соколова. Познакомились в 2004 году, когда он предложил ей работу, потом историк был ее преподавателем, а любовником стал только в 2007-м. Соколов слушал, сурово глядя впереди себя, немного раскачиваясь и потирая колени.
— Просил называть себя «сир». Отвечал на французский манер «Катрин», — вспоминала Пржигодзкая. — Воспитанный, мог красиво ухаживать. Это подкупало. Хорошо относился к животным.
Когда пара стала встречаться чаще, Екатерина поняла, что он может агрессивно общаться с окружающими. Как-то раз Соколов наорал на реконструктора за пятиминутное опоздание.
Соколов говорил, что вдовец, но на деле снова женился и незадолго до отношений с Екатериной второй раз стал отцом. Историк, по словам девушки, извинялся за «вынужденный брак», называл ребенка случайным и обещал развестись.
Сначала вопрос с разводом и новой женитьбой на Екатерине был отложен до лета, потом до осени, а ближе к ноябрю и через череду скандалов она решила от него уйти.
Рассказ уперся в точку — 29 ноября 2008 года, когда, по словам Екатерины, Соколов ее избил. Адвокат Бакшеева просила пояснить обстоятельства все с тем же упором на характеристику личности, защита историка заявила протест.
— Нас не сильно интересуют подробности конфликта, но просто описать, в чем выразилась его агрессия, скажем так, — не слишком изящно проигнорировала судья Юлия Максименко адвоката, устало потирающего лоб.
— Связал мне руки сзади, я стала получать удары, методичные. Он принес стул. Все шкафы были задрапированы красной тканью, которую мы покупали на Новый год в качестве скатерти. Может, чтобы было проще убирать, — продолжала свидетель, иногда нервно ухмыляясь. Соколов притопывал ногой и тоже улыбался, а на словах об утюге засмеялся, глядя в потолок.
— Изуродует, убьет и закопает на ближайшей стройке, — сыпала воспоминаниями Пржигодзкая. — Я просила остановиться, одуматься, он ни разу не прекратил... Удалось освободить одну ногу, убежать в другую комнату, в доме горели свечи, как в гестапо, а в гладильной был приготовлен жгут. Он стал меня душить.
Соколов ерзал, раздраженно разводил руками. Адвокат Лукьянов снова обращался к судье. Она доверилась прокурору, которая посчитала, что ситуации 2008 и 2019 годов практически аналогичны — с обеими девушками был конфликт из-за того, что они хотели от Соколова уйти. Возражение Лукьянова судья отклонила.
Екатерина считает это покушением на убийство, потому что всё было заранее спланировано, и перед самим нападением пара не ссорилась. После возвращения в Петербург 1 декабря 2008 года она обратилась в травмпункт и милицию.
Соколов ревнивый, и это, считает Екатерина, основная проблема:
— Он предлагает определенный сценарий отношений, ты должна полностью подчиняться, одеваться так, как он хочет, поступать как он хочет. Если ты следуешь этим правилам и не возникаешь, проблем можно избежать.
Адвокат Сергей Лукьянов, защищающий Соколова, поинтересовался, продолжились ли отношения после избиения. Пржигодзкая ответила положительно:
— Хотела уладить с ним конфликт, чтобы спокойно дописать диплом.
Соколов уговорил девушку еще на одну встречу, после которой обещал закончить отношения. Екатерина призналась, что «была 21-летней идиоткой». Во время этой встречи историк якобы сделал видеозапись, которой ее шантажировал. Их отношения продолжались еще «примерно один год».
Адвокат Лукьянов спросил девушку, действительно ли в интервью «Фонтанке» она говорила: «Когда мне сказали, что он лежит в больнице с переохлаждением, я очень хотела, чтобы он... переохладился». Пржигодзкая это подтвердила и стремилась пояснить, что после новостей об убийстве она была в шоковом состоянии.
— Ваша честь, я не спрашивал про состояние свидетеля, — обратился Лукьянов к судье.
— Пускай продолжит свидетель, я вот тоже хочу послушать, — снова проявила любопытство Максименко.
— Я была в шоке. Теперь 9 ноября буду праздновать как свой второй день рождения, — отметила Екатерина. — Я могу извиниться, чисто по-христиански. Никто никому не должен желать смерти, ничего нет ценнее, чем человеческая жизнь.
— Об извинениях вас никто не просит, — ответил Лукьянов.
Слово взял Соколов. Отметил эмоциональность при пересказе событий в Москве 29 ноября. Обращаясь к бывшей возлюбленной на «вы», поинтересовался, не в его ли постели она провела ночи с 29 ноября на 1 декабря 2008 года. Этого Екатерина не отрицала. Она сказала, что уехать не могла из-за физического состояния и потому, что Соколов запер ее в квартире и сам с ее паспортом поехал за билетами в Петербург. Девушка также сообщила, что купить их сама не могла, потому что у нее не было денег.
— Почему вы не обратились к вашему любовнику Дмитрию Гудкову за деньгами? — наседал Соколов. — Не могли бы вы рассказать, с какого месяца у вас начались отношения? Если я не ошибаюсь, это август или сентябрь 2008 года.
— Он не был моим любовником, он хороший друг. Действительно, когда я надеялась уйти от господина Соколова, я думала, что, возможно, у меня будут отношения с этим человеком. Мы до сих пор общаемся. Он живет в Бостоне. Если нужно, он приедет и даст показания.
На еще одного потенциального свидетеля судья отреагировала вздохом: «О господи». А Соколов продолжал:
— В 2009, в 2010 годах не прилетали ли вы ко мне во Францию? Не жили ли мы с вами в отеле во Франции? Не возил ли я вас в Версаль? А в Венецию вы прилетали не ко мне случайно? Что вы смеетесь? Наверняка это можно поднять через Интерпол.
Екатерина рассказывала про вечер в Париже, когда Соколов за готовкой и с кухонным ножом в руках сказал, что ее убьет.
— Во время этих поездок у вас была интимная связь? — спросил Лукьянов.
Екатерина ответила отрицательно.
— Ложь! — воскликнул Соколов.
Судья вклинилась:
— Прошу соблюдать рамки приличия и не опускаться до такого, — оборвала Максименко.
Обмен репликами между бывшими любовниками на этом исчерпан не был. Стало понятно, что пара в 2013 году собиралась писать книгу об истории их любви.
— Это искусная смесь правды и лжи, — высказался историк под очередное «господи» от судьи, признавшей, что процесс превращается «непонятно во что». — Да, действительно, мы с ней были любовниками. У нее параллельно появился другой. 29 ноября произошел скандал, я очень был эмоционален, ударил ее по лицу. Никаких связываний, пыток утюгом. Если бы она пришла в милицию и сказала, что была у одного любовника, а потом пришла к другому, и он по лицу заехал два раза, то ей бы сказали: «Девушка, иди дальше, а иначе еще получишь». Очевидно, так. Поэтому она должна была сочинить историю про всякие связывания и всякую такую ерунду.
В процессе над Соколовым прошли 15 заседаний. Доказательства представляло обвинение. 5 октября слово дадут защите. Судья Максименко заявила, что уложиться адвокаты Соколова должны в три заседания.
|
|
